Надежда найти людей была призрачной, но мы верили — найдем и поможем. Мы думали о своих боевых товарищах, которые видят наши катера и в них не только свое спасение, но и возможность вернуться в строй и отомстить. За свой корабль, за своих товарищей.
Нам удалось подобрать из воды человек 50, и в их числе командира сторожевого корабля «Пурга» капитана 3-го ранга Горового…
В. ЛЯХОВСКИЙ,
старшина 1-й статьи, командир отделения электриков ТЩ-58
Просто работа
Начало сентября, но погода летняя — теплая, солнечная. Мы снова идем с конвоем на Лавенсари, ведем на буксире баржу с боезапасом: дело наше такое, ведь мы морские рабочие войны… Идем, как обычно, — необычно другое: весь путь проходим тихо и спокойно, без всяких осложнений и приключений. На рассвете ТЩ-58 прибыл в бухту, мы выбрали буксирный трос и поставили баржу к пирсу, под разгрузку, а сами на рейд, в дрейф.
Позавтракали. Дежурный объявил приборку, и все разошлись по своим местам. Только принялись — тревога: налет самолетов. Нас он не задел. Отбой — и снова приборка. И опять с ней ничего не получилось: я как раз на верхней палубе был, когда на рейдовом посту подняли сигнал «воздушный» и «иже», то есть самолеты и боевая тревога, и тут же загромыхали пушки и пулеметы. Досталось нашему ТЩ-58 здорово: во всех налетах, кроме первого, пришлось отбиваться крепко… Потом был перерыв. Поели, даже смогли немного отдохнуть после бессонной ночи. Но в 14 часов снова тревога. Со стороны солнца шли пикировщики. Один из них явно в пашу сторону… Мы, аварийная партия, на своем месте на левом шкафуте, в готовности. И отсюда отлично видим, что самолет этот действительно направляется в пашу сторону и по нему пушки и ДШК стараются. И командир тоже: тральщик со «стопа» бросил на «вперед, самый полный». Рванулся корабль вперед — и тут же поворот: это рулевой старшина 1-й статьи Григорий Давиденко по приказанию командира положил руль право на борт, корабль пошел в сторону, и бомбы мимо.
Вздохнули: обошлось. Но радоваться было рано. «Юнкерс» тоже развернулся вправо, описал дугу и открыл бомбовый люк. Высота его полета была невелика, мы увидали этот его маневр, разглядели и то, как из этого самого люка бомбы посыпались, штук двадцать их было. Одни попадали в воду с правого борта, другие с левого, по носу и по корме. Корабль вздрогнул. И тут же из-под неплотно задраенных дверей машинного отделения повалил белый пар.
— Аварийной партии в машинное отделение! — приказал командир.
Отдраили дверь и — назад: в лицо ударило жгучим сырым жаром, в машине мы ничего разглядеть не смогли и не успели.
Внизу было трудно. Там остановилась левая машина, вырвало лубрикаторные краны. Это такие краны, которые открывают, когда смазывают маслом цилиндры машины. Так вот, краны эти сорвало, и через отверстия, которые получились, пар валил в отсек, где стояли на вахте старшина 2-й статьи Леонид Сергеев и старший краснофлотец Николай Московцев… Ребята не растерялись, они не полезли наверх, к выходу. Леня закрыл клапан на магистрали к левой машине, а Николай сумел добраться до насосов и остановил их. Пока суд да дело, пар осел. Наша аварийная партия смогла войти в машину. Все остальное было просто: мы заделали отверстия от вырванных клапанов, поставили на место металлические щиты палубы, которые этими же взрывами разбросало. Машинисты подали пар, машина и насосы заработали. Затем я проверил электрочасть — она оказалась в порядке, чему я немало порадовался. А наверху продолжался бой с самолетами…
Часов около шестнадцати в кубрик прибежал сигнальщик краснофлотец Василий Хрущ и сказал, чтобы я шел на мостик, к командиру.
— Вот что, Ляховский, набери человека четыре. Интенданта обязательно. Боцман сейчас спустит шлюпку, пойдем на остров за продуктами.
Стоит ли говорить, как я обрадовался и как обрадовал товарищей: идти нам через лес — осенний, настоящий, какой в Кронштадте и не снится!
Вот в этом лесу мы и заблудились. Но особо не горевали — командир был с нами.
— Ничего, моряки, выйдем! — ободрял он нас.
В лесу была красота, как будто и войны нет. Как будто и не бомбили нас сегодня почти целый день. Грибы нашли. Подберезовики, красные, белые. Еще какие-то там, я в них тогда не разбирался. Кто хотел — курил, старший лейтенант Геращенко разрешил. Вскоре оказались мы на поляне и тут, как говорится, нос к носу встретили какого-то майора и двух старшин, которые следовали за ним. Лес лесом, но он званием старше — поприветствовали. Он тоже приложил руку к козырьку фуражки. И вдруг спросил: