Но к МО-303 подкрался торпедный катер. По нему ударили сразу две пушки — кормовые сорокапятки Михаила Цымбаленко с «двести седьмого» и Бориса Каверина с «триста третьего». И все же враг успел дать очередь из автомата по мостику МО-303. Кровь залила лицо лейтенанта Титякова, был ранен в обе ноги рулевой Владимир Якушев. И тут же еще один торпедный катер выскочил из-за дымзавесы. Пушка старшины 2-й статьи Михаила Остроуса успела всадить в него два снаряда. Катер отвернул. Циркуляция его на полном ходу оказалась столь большой, что он проскочил едва ли не у борта нашего «охотника», и тут не растерялся краснофлотец Каверин — размахнулся и бросил на палубу врага ручную гранату.
МО-207 попытался прикрыть ведущего, но сам угодил под шквальный огонь. Упал Николай Дворянкин. К прицелу пушки встал электрик Иван Акулов.
Еще разрыв. Осколком повредило орудийный замок. Николай Живора спокойно, как на учении, устранил повреждение и сразу выстрелил. Рубка вражеского катера окуталась дымом. Но в тот же миг очередь из 20-миллиметрового автомата обдала и мостик и рубку «двести седьмого».
МО-303 прорезал строй неприятельских катеров. Закусив от боли губу, рулевой Владимир Якушев вел «охотник» по курсу. Под ногами у него натекла лужа крови, было не до перевязки. Но столь велика становилась потеря крови, что все поплыло в глазах, дыхания не хватало. Из последних сил Владимир доложил, что на штурвале больше стоять не в состоянии.
Тут как раз на мостик поднялся краснофлотец Никодим Ленцов — ему только что перевязали левую руку.
— Разрешите, я встану на руль? — спросил он у лейтенанта Титякова.
— Вставай!
Теперь и командира дозора Игоря Чернышева, и лейтенанта Валентина Титякова более всего волновал вопрос: где МО-207? Они ясно видели, что за кормой, где остался противник, в трех или четырех местах яростно перехлестывались нити трасс. Это могло означать, что катера противника бьют друг по другу. И все же в одном месте, слева по корме, огонь наиболее интенсивен. Может быть, наш «охотник» именно там?
— Лево на борт! — приказал Титяков рулевому.
И МО-303 снова понесся в гущу боя. Воспользовавшись минутной передышкой, механик катера мичман Трепалин, мотористы Михаил Семенов, Сергей Севаков и Салим Сафаров заделывали пробоины в бортах моторного отсека, латали поврежденные трубопроводы.
А на МО-207 в это время было очень трудно. Мотористы несли вахту у двигателей, в отсеке грохот. Двигатели работают на «вперед, самый полный». И вдруг — команда: «Назад, полный!» Моторист Василий Бычков удивился, но приказ выполнил. И тут же: «Стоп!» Александр Чулин выполнил и этот приказ. Отработали мотористы и тут же почувствовали, что их катер крутится на месте. В бортах появились пробоины. Одна, вторая, третья… И вода из них хлещет, затапливает отсек.
Когда Коробейников выскочил из моторного отсека на палубу и посмотрел на мостик, ему показалось, что там никого нет. Катер же между тем описывал циркуляцию «на пятке», как и должно быть, когда средний двигатель на «стопе», а правый и левый работают «враздрай». Мичман в несколько прыжков достиг мостика, первым делом перекинул все рукоятки на передний ход. И только потом заметил, что на настиле мостика, рядом с тумбой машинного телеграфа, запрокинув голову, в разорванном кителе, лежит командир — старший лейтенант Каплунов, на другой стороне мостика истекает кровью его помощник — младший лейтенант Лобановский, что безжизненно повис на штурвале командир отделения рулевых Анатолий Ивченко. Мичман увидел, что на палубе, у разбитого светового люка, лежит раненный в обе ноги пулеметчик Баженов и набивает пулеметные ленты, а командир отделения минеров старшина 2-й статьи Алексей Фролов перебегает от одного пулемета ДШК к другому и ведет огонь по наседающим врагам!
Мичман взял мегафон, крикнул, чтобы кто-нибудь поднялся на мостик. Первым прибежал и встал за штурвал Михаил Цимбаленко, но его тут же сменил Фролов. Рядом разрывались вражеские снаряды, их разрывы слепили глаза. Недолет… Перелет… Мичман подумал, что сейчас катер возьмут в «вилку» и все будет кончено. Навсегда. Но тут же совсем рядом раздались такие знакомые выстрелы сорокапяток: это МО-303 успел на помощь!
Ошеломленный внезапным ударом с тыла, противник прекратил огонь и повернул на зюйд, к фарватеру!
00.10. Теперь оба «малых охотника» оказались между вражескими катерами и берегом, на котором пока еще оставался хозяином враг. Противник потерял один катер, а второй имел повреждения. И хотя он был в некоторой растерянности, однако оставался ближе к фарватеру, чем наши дозорные катера — МО-207 и МО-303.