— Сигнальщик, еще раз прожектором: «Немедленно отвернуть с фарватера вправо». Они там что, поослепли все? — Эмоциональный Бочанов выругался, но затем просто сказал Аникину: — Возьми вправо, командир, и передай на наши катера об отвороте. Это идет Мудрак, человек, у которого лишняя… — Он не уточнил, что лишнего у Федота Борисовича. — Мудрак упрямый мужик, дороги ни за что не уступит.
Мы отвернули и, как ни странно, Мудрак отвернул. Расходились впритирку. Повезло: и у нас, и у «каэмок» тралы шли справа и не запутались. Но как только наш МО-304 поравнялся с головной «каэмкой», Бочанов высказал в мегафон свое мнение о командире 7-го ДКТЩ. Само собой, Мудрак в долгу не остался.
Однако, по идее, прав все же был капитан-лейтенант Мудрак: согласно боевому наставлению той поры, все корабли, в том числе и наши МО, обязаны были уступать дорогу тральщикам, которые идут с тралом. Но откуда, скажите, мог знать командир 7-го ДКТЩ о том, что встречные катера МО тоже идут с тралами и мы — на равных? А мы шли. И тому имелась веская причина: опыт 1942 года показал, что противник почти всегда обнаруживал конвои, которые следовали за тралами БТЩ. Я не берусь судить почему. Быть может, этому способствовал характерный звонкий шум дизелей, слышный за многие мили. Может, что-то другое. Но враг обнаруживал конвои и бросал против них свои торпедные катера, авиацию и открывал огонь с берега. Но при этом все же БТЩ обладали неоспоримым преимуществом: не зря моряки звали их быстроходными. Они таковыми и были, ибо шли с тралами раза в два быстрее остальных своих собратьев. Замены же им не имелось.
Не знаю кому, но пришла в голову такая идея: использовать для такой замены катера МО. И поручено было опробовать возможности «малых охотников» в роли быстроходных тральщиков нашему 3-му ДСК МО. Нам выдали катерные параван-тралы[6], обучили, как ими пользоваться, — как раз тут-то и выяснилось, что МО могут ходить с этими тралами на скоростях до восемнадцати узлов, тогда как надо лишь двенадцать. Так что мы уступали БТЩ только в мореходности, а превосходили в мобильности. И у МО куда меньше осадка! Но главное враг знал: МО у русских корабль универсальный — сражается с его кораблями и самолетами, ищет и уничтожает подводные лодки, охраняет на переходах свои корабли, ставит мины, высаживает и снимает диверсионные группы. Только одного не знал враг — того, что катер МО умеет еще и вытраливать мины.
До поры до времени это, последнее, держалось в секрете и на нашем флоте. Вот поэтому-то и не знал о новой роли МО на войне командир 7-го дивизиона катеров-тральщиков капитан-лейтенант Федот Мудрак.
5 июня комдив Бочанов получил приказ идти со своим дивизионом на остров Лавенсари. На следующий день мы прибыли на место. Командира дивизиона тут же вызвали к капитану 1-го ранга Ладинскому. Бочанов возвратился от начальства довольно скоро. Собрал нас в кают-компании МО-304 и объявил, что командующий флотом приказал самому Ладинскому организовать в Нарвском заливе встречу подводной лодки Щ-303 и провести ее за тралами через немецкое минное заграждение в районе банок Намси-Неугрунд.
— Прикрывать нас должны торпедные катера, — заключил Иван Андреевич. — Наше дело найти лодку, встретить и вести.
Мы с дивсвязистом Кузьменко переглянулись: дело предстояло нелегкое, иначе сюда бы не шел Ладинский, да еще по приказу самого Трибуца.
Вечером того же дня катера ушли в море. Ладинский держал свой флаг на МО-123, там же находился флаг-штурман истребительного отряда капитан-лейтенант Георгий Елизаров. На МО-102 шел капитан 3-го ранга Станислав Кведло, начальник штаба истребительного отряда, он являлся заместителем Ладинского на эту операцию. Вторым замом — наш комдив Бочанов; вместе с ним мы шли, как обычно, на МО-304.
Видимость была отвратительной: при ясном небе и ярком солнце, которое в этот час спускалось вниз, к кромке моря, над водой висела дымка. Стоял полный штиль, и никакой надежды на то, что проклятую дымку разгонит. Береговые ориентиры, как говорится, в упор не просматривались. Мы поставили тралы и пошли по счислению… Все обстояло нормально, но вдруг на подходе к банке Намси мы увидели, что море внезапно вскипело и огромный столб воды накрыл МО-102, концевой в ордере.
— Э-эх, Сидоренко! — с горечью и отчаянием воскликнул Бочанов, и плечи его опустились, он весь сник.
Все, кто находился на мостике, страшились за судьбу «сто второго» и его экипажа, смотрели, как оседает водяной смерч… Но что это? Вот корпус катера и… корабль идет в тральном ордере, целый и невредимый!
6
Параван-трал — специальный подводный аппарат, предназначенный для траления контактных мин. Буксируется кораблем-тральщиком за кормой.