С чего начинается на войне успех? Пожалуй, с того, что о предполагаемых, точнее — о планируемых, операциях знает минимум людей. При этом до минимума снижается возможность даже случайной утечки сведений и, стало быть, растут шансы на то, что операция пройдет успешно.
Есть на флоте золотое правило: вернулся с моря, пришел из боевого похода — и сразу будь готов к новому походу.
Реально это выглядит так: едва корабль ошвартовался, ему уже поданы мазут или уголь, солярка или бензин. На пирсе уже стоят ящики со снарядами и патронами, упаковки с большими и малыми глубинными бомбами, морскими дымшашками. Стоят автомашины и подводы с продуктами. И чем корабль меньше, тем труднее организовать все приемки и погрузки… Хотя, казалось бы, наоборот: всего понемногу. Но на малом — мало людей. И они только с моря, из боя. Устали. Кто-то ранен, кто-то погиб. Но надо принимать все и все принимается. И никто не сетует, ибо никто не знает, когда командир получит боевой приказ.
И во всем этом одна из основ скрытности подготовки корабля и кораблей: в том, что они в любое мгновение готовы сняться со швартовов или якоря и идти.
И еще в одном — командиры кораблей, вернувшись с моря, направляются на доклад к своим начальникам. Здесь они не только докладывают сами, но и узнают многое из того, что должен знать командир перед выходом в море. Но одного командир не узнает здесь, у своего начальника: когда ему и его кораблю идти. И в этом тоже одна из многих основ скрытности предстоящего выхода.
Ю. ЛАДИНСКИЙ,
капитан 1-го ранга, командир ОВРа главной базы Кронштадтского морского оборонительного района
В ожидании перемен
Летом 1943 года особое внимание стало уделяться морскому пути Кронштадт — Лавенсари. Созданная весной сорок третьего Островная военно-морская база в спешном порядке обеспечивалась всем необходимым: минно-тральным оружием, боезапасом, горючим, продовольствием и всем прочим, что нужно для войны и жизни. Конвои направлялись на Островную базу постоянно и регулярно. Каждый конвой требовал подготовки, она возлагалась на наш ОВР главной базы КМОР. Первая сложность — спланировать операцию таким образом, чтобы были наименьшие потери в кораблях, военных грузах и, безусловно, в людях — красноармейцах, краснофлотцах и офицерах. Их в третье лето войны перебрасывали на Лавенсари в значительно большем числе, чем когда-либо.
Для нас, командования ОВРа, было совершенно ясно: база укрепляется с перспективой, — после Сталинградской победы где-то в недалеком будущем вырисовывались и наши активные действия. Уверенность в том, что они не за горами, окрепла с первыми успехами в Орловско-Курской битве.
Мы ждали и готовились. На Лавенсари отправлялись конвои. Подготовка каждого из них к проводке прорабатывалась с привлечением минимального круга лиц. Я, как командир ОВРа, получив боевой приказ, обычно приглашал к себе начальника штаба капитана 2-го ранга Александра Елизаровича Шомракова и начальника политотдела капитана 2-го ранга Бориса Васильевича Сучкова. Втроем мы оценивали наши возможности и прикидывали, какими силами и средствами должен обладать конвой для решения поставленной задачи. Затем, как правило, приглашали командира 1-й бригады траления капитана 1-го ранга Федора Леонтьевича Юрковского и командира истребительного отряда капитана 3-го ранга Капралова. Теперь шло обсуждение частностей, касающихся в первую очередь тех, кому предстояло командовать конвоем, прокладывать путь по минным полям, обеспечивать оборону кораблей, и, безусловно, тех, кто должен везти на Островную базу все, что приказано.
Еще с 1942 года мы твердо уяснили себе, какую тактику применяет противник для борьбы с нашими конвоями. Она, как правило, была проста и стереотипна. Мы знали: если враг обнаружит конвой на выходе с кронштадтских створов, он тут же откроет огонь с северного берега Финского залива и будет стрелять, «сопровождая» конвой до самого Шепелевского маяка. Мы всегда были готовы к такому повороту событий, поэтому сразу же связывались с фортами Красная Горка и Серая Лошадь. Те вступали в дело, и, как правило, северный берег умолкал. Но мы стремились к тому, чтобы конвои не были обнаружены, старались использовать для проводки кораблей самые темные ночи, советовались с синоптиками. Все дело в том, что самым неприятным для конвоев был нордовый ветер, — он разворачивал дымзавесу поперек фарватера. В ней образовывались «окна», что играло на руку врагу. Немногим лучше оставался для нас и ветер от зюйда. Но при нем по крайней мере дым шел на врага.