Капитан 2-го ранга Капралов уже держал в руках коробочку с орденом Красного Знамени. Он улыбался и что-то шептал старшему инженер-лейтенанту Яковлеву.
— Награждаются орденом Красной Звезды! — объявил капитан 2-го ранга. Тут и я услыхал свою фамилию: — Старшина первой статьи Морозов Григорий Федорович!
Капралов подтолкнул меня в бок и шепнул: «Не робей! Вперед!»
Я получил орден и орденскую книжку к нему. Адмирал пожал мне руку и пожелал дальнейших успехов в боях.
— Служу Советскому Союзу! — ответил я, ответил так громко, что все кругом заулыбались.
Ю. МУРЗАКОВА,
старший краснофлотец, рулевой-сигнальщик СК-904
Настоящий краснофлотец!
Кронштадтские улицы были непривычно пусты этим хмурым августовским днем. Пусты и удивительно чисты. Зеленели деревья. В саду, что на углу Аммермана и Октябрьской, я увидела голубей и застыла от удивления. Давненько их не видела, воркующих, беззаботных…
— Документы! — Команда вернула меня к действительности.
Протянула начальнику патруля предписание и уже в четвертый раз на коротком пути от Ленинградской пристани доложила, что следую к новому месту службы.
— Ну давай! — улыбнулся молоденький лейтенант. — А то у нас тут женского пола маловато, город строгий и суровый. Так что считай, пополнение не только в ОВРе.
Я подумала о том, что парень напрашивается на знакомство, и повела себя сугубо официально. Мне было не до шуток: через полчаса должна решиться моя судьба.
Всю жизнь я рвалась плавать — с 15 лет повсюду бегала и искала, как бы попасть на флот. Было это еще в довоенные годы, когда на острове Вольном работал первый военно-морской клуб. Начальника клуба я убедила, что море люблю и только им жива, — взяли. Вязала морские узлы, изучала рулевое и сигнальное дело. Вместе с ребятами освоила шестивесельный ял. Ходила счастливая и на себя не похожая: руки в ссадинах, краске, лицо обветренное и загорелое дочерна.
И вот закончена десятилетка. В самый длинный день в году мы в походе на ялах. Над городом прекрасный день, над заливом шквалистый ветер, наши ялы сворачивают в Лахту, и здесь мы узнаем — война!
Конечно, не заходя домой — в военкомат. Отказали, — восемнадцати нет. И вдруг кто-то из ребят сказал, что производится набор от разведотдела флота, собирают яхтсменов. И что командует там Александр Васильевич Курышев, у которого я тоже занималась. К Курышеву побежали вдвоем — я и Ольга Долбима (она работала в яхт-клубе медсестрой).
17 сентября 1941 года мы получили в 1-м Балтийском флотском экипаже краснофлотскую форму — мечту нашей жизни.
Осень отходили на швертботах. Но в ноябре залив встал, и начальство решило, что нам надо учиться. Направили в радиошколу. В 1943 году учеба закончилась. Я, конечно, мечтала о том, что попаду на корабль, на худой конец, на яхты. Но вышло совсем не так.
— Присягу принимала? — спросил начальник школы.
— Так точно!
— Где приказано служить?
— В первом береговом отряде.
— Иди! — приказал и отвернулся. Разговор окончен.
Служила. Куда денешься? Пришла добровольцем. Как-то получила письмо от Курышева — спрашивал, как живу. Ответила, что плохо: хочу плавать, да не пускают, ссылаются на долг и присягу. Уж не знаю, как получилось, но Александр Васильевич к кому-то обратился, кого-то уговорил, кого-то убедил. Сперва со мной побеседовало высокое начальство, а потом пришел приказ. И вот я в Кронштадте.
…Скоро проходная береговых помещений ОВРа, меньше десяти минут хода.
В бюро пропусков ко мне поначалу отнеслись несерьезно.
— С Большой земли на кронштадтскую? Чем проштрафилась, подруга? — спросила девушка с погончиками старшего краснофлотца на идеально отутюженной суконке и с повязкой на рукаве. — Или кому голову вскружила, а он не свободен? В десятый ДСК? — Тон ее стал совсем иным. — Там же мест нет!
— Это для вас нет! — резко ответила я.
Она заспешила. Куда-то позвонила, кому-то доложила. А затем мне было велено взять с собой вещи и следовать за рассыльным… И тут оказалось, что сперва предстоит выслушать целую лекцию о службе на кораблях. Капитан 2-го ранга, к которому меня привел рассыльный, говорил доброжелательно, но все о том, что я особа женского пола, а все прочие будут мужчины. Я стояла навытяжку и молчала, внимая начальству…