Через полчаса послышался топот, к крыльцу кто-то подъехал.
Многие было бросились к дверям, рассчитывая увидать
Сергея. Но это был не он, а ординарец-кавалерист, из штаба полка. Ординарец быстро соскочил с лошади и передал
Владимиру записку. На ней значилось:
«В штабе полка Горинова нет и не было, в штабе батальона тоже, я только что сейчас звонил. Срочно узнайте, кто и где видел его в последний раз! Все, что узнаете, сейчас же сообщайте мне».
Всю ночь, по заставам и полевым караулам, спотыкаясь в темноте, носились гонцы, расспрашивая – не видал ли кто-нибудь начальника команды пеших разведчиков.
Домой вернулся Владимир хмурый, усталый и сел молча на лавку.
– Ну, что же? – живо спросил его Николай и обступившие красноармейцы.
– Ничего пока!.. – глухо ответил он. – Ничего… Последней его видела застава четвертой роты. Но что толку-то, что видела! Приехал, – говорят, – посмотрел, посмеялся и свернул влево.
– И давно?
– Давно, еще с сумерками.
И повторил, чуть-чуть подумав:
… – С сумерками!
И с тех пор исчез бесследно и загадочно, для товарищей, для команды и для всего полка, краском Горинов.
V
Уже начало темнеть, когда Сергей, осмотрев линию сторожевого охранения, мелкой рысцой отправился обратно. Он поехал прямо, вдоль фронта:
– Ближе будет, как раз, пожалуй; на участок второго батальона попаду.
Раззадорившийся Васька, незаметно затрусил побыстрее и, пользуясь тем, что, задумавшись, Сергей перестал обращать на него внимание, потянул немного вправо, к чернеющим впереди кустам.
– Э-э! брат, – поговорил заметивший его маневр Горинов. – Куда тебя черт несет?
Он остановился, приподнялся на стременах и, оглядевшись, вздохнул глубоко, полной грудью.
Был безмолвен фронт. Впереди, в нескольких верстах, горели огни Батайска, и чуть слышно было, как гудел какой-то паровоз.
«Крепко засели! – подумал Сергей, – а выбить оттуда надо бы, узел важный».
– Однако! – вслух подумал он. – Я кажется сдурил порядочно. За каким чертом попал сюда? Надо к своим поближе поскорей.
Он дернул за левый повод Ваську, круто повернул его и только что хотел стегнуть покрепче плетью, когда из-за кустов выехало человек десять-двенадцать конных.
«Кто это, – вздрогнул Сергей, – наши или казаки?»
И он остановил коня.
Скрыться было абсолютно некуда. Если Сергей сдвинется с места, то его увидят сейчас же. Если не сдвинется,
то увидят минутой позже, – только и всего. Ускакать же на
Ваське – и думать было нечего. – «Эх! была не была, –
решил Сергей. – Все равно сейчас заметят».
И он встал как раз посредине дороги так, чтобы он всем был виден.
Кавалеристы сразу заметили его, передние даже сначала шарахнулись в сторону, но, не увидав на дороге никого другого, направились рысью к нему, взяв винтовки наперевес.
Сергей стоял спокойно.
«Сейчас!. – соображал он. – Сейчас узнаю – кто… Казаки!»
И почти что до крови закусив губу, он сразу же взял себя в руки.
«Застрелиться еще успею! – Попробую все-таки последнее!»
– Эй… кто такой? – крикнул ему первый, подъезжая потихоньку и зорко всматриваясь, готовый и выстрелить, и рубануть.
– Подъезжай ближе! – ответил Сергей. – Чего горланишь? Хочешь чтоб с поста сняли?
И подъехал к ним сам шагом.
– Офицер есть?
– Нету! – ответил казак, весьма озадаченный спокойствием попавшегося на пути и, по-видимому, красного. –
Вахмистр есть.
– Давай его сюда!
И Сергей очутился возле самой кучки.
– А кто вы такой? – спросил вахмистр, подозрительно оглядев Сергея.
– Поедем вместе! – проговорил вместо ответа Сергей и накинулся на одного из казаков.
– Ты что, дурья башка, винтовку сюда наставил!
Смотри-ка, да еще без предохранителя! Надень за спину!
– Постойте ж, – проговорил растерянно вахмистр. – Так вы ж разве не красный?
– Дурак! сам ты красный! А еще вахмистр! Трогай, давай, поскорей!
– Нет уж, господин, поедем лучше с нами, к командиру, – недоверчиво и настойчиво проговорил вахмистр.
– А я куда тебя зову? К черту на кулички, что ли?
– А! – облегченно вздохнув, ответил тот. – Тогда поедем, конешно!
И вахмистр спросил уже осторожно.
– А позвольте узнать! Вы не из офицеров ли будете?
– Офицер! – коротко ответил Сергей и отъехал несколько в сторону, давая почувствовать, что вступать в дальнейшие разговоры он не намерен.