Овод приказал Ю-ю открыть огонь по левому флангу, а сам ударил по правому.
– Трах-тах-тах! – внезапно прокатился залп из двух карабинов, сразу разорвав тишину и как бы пробудив спящую землю.
– Бах! Б-бах!..
Несколько беляков справа и слева с воем завертелись на земле. Вторая цепь, не ожидавшая нападения сзади, в ужасе заметалась, не понимая, кто и откуда стреляет.
Беглым огнем выпустив по обойме, Овод и Ю-ю засыпали бегущих солдат гранатами.
Услышав пальбу и взрывы позади себя, первая цепь сразу остановилась. Солдаты решили, что обойдены красными с тыла, в панике повернули назад и открыли беспорядочный огонь по второй цепи белых. Те начали отстреливаться, отходить обратно к лесу.
Началась невообразимая паника. В густом тумане люди бестолково носились взад и вперед, сталкивались, били друг друга, стреляли в упор белые в белых, катались по земле. Там и здесь злобно лязгали штыки, сверкали шашки, слышались предсмертные стоны и крики.
Бегущих беляков Овод и Ю-ю встречали гранатами.
Через пару минут обе цепи прокатились обратно к лесу, сея панику в глубине неприятельского расположения.
Овод тотчас сообразил, что путь свободен, и дал знак
Ю-ю прекратить пальбу и следовать за собой. Ребята бегом помчались в обратный путь.
Вскоре отряд буденовцев ураганом налетел на белых и окончательно смял их ряды. Потом с шашками наголо ринулась уже целая лава конников.
– Ура! – крикнул Овод. – Следопыт сделал свое дело…
– Караша капитана! – одобрил и Ю-ю, высоко подбросив вверх свой карабин и ловко поймав его за ствол.
Вдали тяжело загромыхали пушки, затрещали пулеметы. Лес опоясался огнем, пылью и дымом.
Буденовцы заняли позиции противника, разбив два полка белых, захватив пленных и богатый обоз.
К полудню боевая тревога улеглась окончательно. Полк начал готовиться к дальнейшему походу. Наши друзья остались целы и невредимы. Только фуражка Следопыта оказалась простреленной в двух местах, да Ю-ю получил пулевую царапину в ногу, на что он плюнул самым пренебрежительным образом.
Старый полковник с гордостью рассказал бойцам о первом подвиге юных разведчиков.
Буденовцы тотчас разыскали ребят, с криками «ура»
подняли на руки и так лихо «качнули», что едва не вытрясли их внутренности.
Вечером ребят позвали в штаб.
Широко улыбаясь, их встретил сам Буденный и каждому в отдельности крепко пожал руку.
– Молодцы, казаки! – и, обращаясь к полковнику, спросил вполголоса: – Чем бы наградить этих орлят?
– А мы награды не требуем, – ответил за всех Овод, вытянув руки по швам, – мы за Советскую власть стараемся, товарищ командующий.
Полковник просиял:
– Бачтэ, яки мои хлопцы?
Похвалив ребят за преданность Советской власти, Буденный многозначительно заметил:
– Но, я полагаю, вы не откажетесь получить по маузеру?
– Вот это дело! – воскликнул Следопыт. – Какой же буденовец откажется от порядочного оружия!
Таким образом, давняя мечта юных вояк осуществилась: все трое получили по маузеру. Впрочем, Ю-ю отказался, полагая, что лучше «карабая» оружия не бывает.
Эти события еще выше подняли авторитет наших героев. Они стали получать задания все более важные и ответственные.
Однажды буденовцы заметили, что их любимая тройка куда-то скрылась. Проходили дни, а ребята не возвращались. В разведку, что ли, ушли?..
На вопросы любопытных полковник только покачивал головой да хитро ухмылялся:
– Откуда мне знать?
Куда же, в самом деле, пропали молодые разведчики?
ШПИОН
Темной ночью по глухим лесным тропам и дорогам двигались черные фигуры вооруженных всадников. Лишь изредка фыркали боевые кони, да поскрипывали на ухабах плохо подмазанные тачанки, нагруженные оружием и съестными припасами. Видимо, чего-то опасаясь, люди говорили и даже переругивались вполголоса, сердито шикали друг на друга.
Отряд остановился в глубине леса и быстро раскинулся лагерем на большой круглой поляне, примыкавшей к обрывистому оврагу.
Вокруг, словно на страже, стояли могучие дубы. Посредине поляны возникла холщовая палатка для командира. Всадники спешились и расположились прямота земле, под кустами и деревьями. Костров не зажигали.
У входа в палатку стояли двое с шашками наголо.
– Слышь, Перепечко, – полушепотом заговорил один, обращаясь к соседу, – сегодня наш батько зол, як черт.
– Будешь зол, коли половина войска зарублена красными, – отозвался Перепечко.