— Твоя догадливость меня утомляет. — усмехнулся Соломон. — А что ты сама думаешь по этому поводу?
— Я полагаю, ты нашёл не золото. Я думаю, ты нашёл алмазы.
— Для чего же мне алмазы?
— Это самая твёрдая порода в мире, с их помощью можно обрабатывать драгоценные камни, металлы и твердейшие горные породы, вроде базальта, гранита и обсидиана.
— Не зря говорят о твоей учёности. Иногда мне кажется, что ты не женщина, а мудрец в собрании мудрецов.
— Я про тебя тоже немало слышала. Говорят, ты беседуешь с птицами и зверями?
— Есть такое.
— А ещё говорят, что ты повелеваешь демонам преисподней и ангелам небесным.
— И это правда. — подтвердил Соломон. — Что ещё?
— А ещё, — рассердилась она на то, как он её дурачит. — я слышала, что ты построил летающий корабль и подарил его царице Савской!
— Кто сказал? — насторожился царь.
— А вот есть один такой звездочёт и заклинатель — Иоханан-бен-Барак!
— Так это он разболтал про воздушный корабль?! — воскликнул царь. — Старый дурак! Вернусь обратно, прикажу снести ему башку! Как ты встретилась с ним, он же отправился в Идумею?!
Царица догадалась, что проговорилась: ведь встретиться с Иохананом она никак не могла.
— Я зря наговорила на человека. — небрежно отозвалась она, видя, что Соломон и в самом деле рассердился. — Не он сказал это, я слышала эту байку по дороге в Аксум. А старого болтуна я упомянула лишь потому, что до меня дошли известия о том, какие сплетни он распускает про меня.
— Ещё одна причина отправить его к праотцам. — проворчал царь, но было видно, что он уже не столь сердит.
— И всё-таки, дым без огня не бывает. Скажи, есть у тебя воздушный корабль? — невинно осведомилась Маргит, посмеиваясь про себя над нелепой сказкой.
— Так вот всё тебе и расскажи. А если есть, то что?
— Так почему же мы движемся по земле? — изумилась она, на мгновение поверив, что его гений в самом деле способен родить воздушный корабль.
— Думаешь, ты одна желаешь проникнуть в эту тайну? — ехидно осведомился он. А потом пришпорил своего коня и пустился вперёд, оставив царицу Савскую осмысливать сказанное.
Вот это да! Опять он её одурачил! Иной раз кажется, что он шутит, а оказывается, что говорит серьёзно. В другой раз что-то излагает, она слушает, разинув рот, а он смеётся над ней!
Царица бесшумно засмеялась над собой, спрятав лицо в полу плаща. Поверила, словно какой-нибудь Иоханан-бен-Барак! Это же Соломон! Он стал на десять лет старше, но вкуса к шуткам не утратил! Воздушный корабль, надо же!
Это был первый день их путешествия по эфиопскому нагорью. Покинув Аксум, караван направился на юго-запад. Калеб пытался подсунуть своему царственному гостю проводников-шпионов, но Соломон с достоинством отклонил услугу — ему не нужны были соглядатаи. Поэтому муккариб обрадовался, узнав, что с израильским владыкой отправляется в дорогу его племянница Шеба. Тут он стал очень серьёзен и уважителен — родная кровь как-никак!
И вот уже целый день они в пути. С отрядом сотня лошадей, везущих всадников и поклажу. Несколько раз устраивались привалы, а потом караван снова двигался. Вокруг была изумительно прекрасная местность. Горные склоны сплошь поросли зеленью. По берегам рек паслись газели и антилопы. Выходили хищники, путешественники видели леопардов и горных львов. Носились стаи мартышек, бабуинов, гамадрилов. Кишели в воздухе птицы. Да, путешествие по этой стране было многообещающим.
Ни о чём более Маргит так не мечтала, чтобы ехать вот так с Соломоном неизвестно куда. Длинен или короток будет путь. Пусть лучше длинен, чем короток. Потому что понимала она, что однажды всё кончается. Она не может быть его женой — это после того-то, как про неё уже распустили в Иудее и других странах такие гнусные слухи и сплетни! Вздумай царь, даже такой могущественный, как Соломон, утверждать свою волю подобным образом, вспыхнет мятеж. Одно дело — безликие жёны-язычницы, другое дело — известная всему древнему миру царица Савская! И всё же она так и не дозналась, что у него за планы — он всё так же скрытен и подозрителен.
Она поторопила лошадь и нагнала царя. Он ехал во главе отряда, осматривая местность и ища какие-то только ему известные приметы. Иногда он сверялся с каким-то старым пергаментом, текст которого был явно на незнакомом Маргит языке.
— Устала? — спросил он так просто, словно не было между ними всех мелких инцидентов пути. — Скоро разобьём ночёвку.
— Нет. Не устала. — ответила Маргит. Она и в самом деле не устала, хотя и ехала на лошади весь день, останавливаясь только пару раз на небольшой отдых. Нельзя сказать, что дорога была лёгкой, но царицу подогревало ожидание вечера.
Оказалось, что он предусмотрительно послал часть отряда вперёд, чтобы слуги разбили лагерь. Так что, когда настало время спешиваться и отдыхать, царя уже ждала его палатка — просторный высокий шатёр из плотной ткани. Внутри были постелены ковры, разложена походная мебель и широкая кровать под тонкой прозрачной тканью, предохраняющей от ночных насекомых. В палатке уже горели жаровни, потому что ночь обещала быть холодной — они на высоте около четырёх километров. Уже горели костры, и готовилась пища. В котлах варилась каша для воинов и слуг, а для царя и его гостьи приготовили фрукты и жарился на вертеле барашек.
Оставив коня рукам прислуги, Маргит подошла к огню, закутавшись в плащ. Ей не понравилось то, что она обнаружила: для царицы Савской была поставлена отдельная палатка — поменьше, но очень нарядная. Там была постель, её сундуки, её вещи. И уже горели жаровни, согревая воздух. Он отстранялся от неё, но почему?
Царь сидел на раскинутом ковре возле костра, вороша прутиком угли. Мясо уже было готово и истекало жирным соком — тот капал в огонь. Рядом на ковре стоял серебряный поднос с чашами, кувшином вина и фруктами. Всё было предельно просто — любой монарх в дороге обставил бы свой отдых куда комфортнее.
Проткнув запечённое мясо ножом в паре мест, царь убедился, что жаркое готово. Вообще-то, это должны делать слуги, но те уже отдыхали и ели в стороне от царской палатки.
Соломон срезал ножом кусок и начал обдувать его, чтобы попробовать.
— А разве ты не молишься подолгу перед каждым куском, чтобы его съесть? — насмешливо спросила Маргит, незаметно подойдя со спины.
— Я так и думал. — в тон отвечал царь. — Ты безбожница.
Он откусил кусок с ножа и с усмешкой посмотрел на неё.
— Будешь?
Как глупо, подумала Маргит. Как глупо делать вид, будто он не понимает, к чему всё идёт. Что значат эти быстрые взгляды, которые он на неё бросает исподтишка?
— Спасибо. Всё было вкусно. — сказала она, поднимаясь. И, чувствуя на спине его взгляд, отправилась в свою палатку, по дороге отмечая, что ни один из людей не повернул головы в её сторону. Все были заняты тем, что укладывались на ночлег, тихо беседовали у костров. Не было стражи и у палатки царя.
Так вошла она к себе и закрыла полог, потому что служанок у неё в этом путешествии не было. Впрочем, царица умела обходиться и меньшим. Сама она разделась, сама совершила омовение, сама расчесала волосы, сама достала одежду для ночного сна. Легла на меховые покрывала и задумчиво посмотрела в огонь жаровен. Ночь тиха, ветра нет, и в палатке было тепло. Неяркий свет легко дрожал в медных сосудах на треножниках, бросая тени на полотно. Копья поддерживали шатёр, а в центре потолка имелось отверстие, в которое уходил дым жаровен. Сквозь это окно виднелись яркие звёзды — они словно заглядывали в палатку, подглядывая за ночной жизнью людей.
Тогда царица Савская поднялась, накинула тёмный плащ свой и вышла. Она шла к шатру царя, который никто не охранял. Это было безмолвное приглашение.