— Чем ты так занят? — спросила Маргит, нисколько на то не сердясь — ей было интересно всё, что делал он.
— Просматриваю карты. — невнимательно ответил Соломон. — Сверяю приметы, определяю направление.
— Здесь греческие свитки. — заметила царица, присаживаясь на край постели и раздвигая пожелтевшие пергаменты рукой.
— Не бойся, я их не задела. — успокоила она царя.
— Ты просто изумительная женщина. — серьёзно признался он. — Другая бы не обратила внимания и разлеглась бы на них, как корова.
— Я знаю, чего они тебе стоили и как ты дорожишь ими. — так же серьёзно ответила Маргит, а про себя смеялась, потому что именно эта идея минутой раньше пришла ей в голову: разлечься на пергаментах, призывно улыбаясь.
— Да, я купил их у греческих мореплавателей. Ты знаешь, что это?
— Карты, насколько вижу.
— Карты земли, по которой мы идём. Смотри, ты видишь эти маленькие рисунки на рельефе?
— Как будто крошечные развалины каких-то строений.
— Вот именно. — ответил Соломон, откинувшись назад и глядя на неё блестящими глазами. — Это останки древних цивилизаций, давно исчезнувших с лица земли. До нас были Древние. Откуда-то пошли народы.
— Ты ищешь Атлантиду? — поразилась Маргит.
— Нет. Атлантида затонула, согласно Платоновым книгам, за Геркулесовыми Столпами. Мне недоступно это — вода скрывает в себе свои тайны навсегда. Я ищу более древних, нежели Атланты. Я ищу тех, кого в Писании назвали Сынами Божиими, которые спускались с неба и вступали в связь с первыми людьми. Должны оставаться какие-то следы.
Маргит ошеломлённо смотрела на него, не веря своим ушам и своим глазам. В береговых линиях на картах угадывалось северное побережье Африки, в рисованных полосах узнавались марокканские горы, в игрушечных холмиках на юго-востоке проглядывались горы Ахаггара.
— Вот здесь, где-то здесь. — указывал Соломон на пустое место в карте. — должен быть разрушенный город, который построили Сыны Божии тогда, когда спустились на землю. Там живут их потомки.
Он говорил о Стамуэне!
— При чём же здесь озеро Тан? — спросила она, едва придя в себя.
— В пещерах возле озера найдены какие-то странные вещи, которые, как говорит скрытая мудрость, могли бы пролить некоторый свет на многие вопросы. Там хранятся древние книги. — закончил он, глядя в зачарованные глаза Маргит.
Книги, а не золото, и не алмазы!
Глава 16
— Когда ты достигнешь озера и найдёшь свои пещеры, что ты будешь делать дальше? — спросила царица утром.
Он помолчал, глядя в сторону и пощипывая бородку.
— Ты добудешь свои книги, потом отправишься обратно, и мы расстанемся с тобой. Так всё закончится?
— Больше всего хотел бы я никогда с тобой не расставаться. — тихо ответил Соломон. — Но возвращение в Иерусалим вместе невозможно.
— Я бы тоже не хотела.
— О чём же ты мечтаешь?
— О жизни в новом месте. Ты и я — мы царская пара. Здесь, за пределами Офира много земель, в которых правят лишь дикарские вожди. Ты мог бы основать великое государство. Здесь множество твоих рудников всевозможных металлов, драгоценных камней. Я могла бы всю свою страну предоставить тебе в пользование. Так отчего же?
Он снова тяжело молчал, не глядя на неё. Потом проронил:
— Видимых препятствий нет. Но только видимых, на самом деле всё сложнее. Я сам мечтал об этом. Но, я не могу…
— Почему же ты не можешь? Смогла же я!
— Да, ты оставила свою Сабею по причине, которой так и не объяснила. Теперь ты ждёшь, что я поступлю так же? Оставлю тех, кто от меня зависит? Обману тех, кому должен? Я не просто царь, я — Избранник Свыше.
— Зачем же ты позвал меня с собой? — горько спросила Маргит.
— Не терзай меня, слишком трудно всё решить. Я не могу всецело доверять тебе. Я…
Она затаила дыхание, услышав ноту мучительного колебания в его голосе.
— …буду думать. — тихо завершил он.
***
В один прекрасный день караван дошёл до цели. Озеро возникло перед глазами столь внезапно, что у Маргит перехватило дыхание.
Оно лежало во впадине среди горных кряжей, похожее на неровную жемчужину, сияющую в свете дня. Зелёная долина окружала береговую линию и переходила в такие же зелёные холмы, а уже далее возвышались заснеженные вершины.
— Из этого озера берёт начало река Аббай, которую египтяне называют Голубым Нилом. — сказал Соломон.
Экспедиция начала спуск в долину и пустилась в обход озера с южной стороны на восток. Местность была наклонной и у подошвы гор сплошь поросшей лесами. Бук, граб, секвойя, баньян — такая разная растительность собралась на этих склонах, укрытых от влияния ветров высокими горами. Были видны стада антилоп, сходящих к воде.
Среди мощных древесных великанов скрывались остатки некогда населённого дворца. Он был ещё вполне хорош, хотя непогоды и заброшенность лишили местами крышу черепицы, а местами среди нанесённой земли укоренились растения и даже молодые деревца. Балконы были заселены ползучими растениями, они же поднимались по мощным каменным столбам. Толстые двери, сделанные из целиковых плах, не упали, хоть петли, держащие их, сгнили. Окна, лишённые рам, глубокими тёмными очами смотрели на прекрасную картину, что открывалась с естественной террасы, на которой стоял заброшенный дворец. Сохранились остатки низких ограждений, дворцовые бассейны под открытым небом.
Пока солдаты справлялись со входными дверями, царь и царица пошли в обход грандиозных построек со множеством пристроев, внутренних двориков, в которые можно было войти, минуя арки. Они нашли большой бассейн под крышей, на провалившемся дне которого виднелись продырявленные керамические трубы, забитые всяким растительным мусором.
— Смотри, это трубы для подогрева воды. — сказал ей Соломон.
Те трубы, что подводили воду в это сооружение, пустовали, зияя сухими руслами, зато немного в стороне пробил себе дорогу тот родник, от вод которого питался бассейн. Подземное искусственное русло, ведущее от котельной, прохудилось, и источник нашёл себе новый выход. Наверно, он давно тут тёк в полном одиночестве и изливался через пролом в платформе. Далее маленьким водопадом он низвергался в зелёную долину и сбегал к озеру по руслу, установившемуся за много веков.
— Здесь можно жить. — сказала Маргит. — Только всё привести в порядок.
— Да, здесь можно жить. — согласился Соломон.
Были монументальные конюшни, нынче пустые, следы террасового земледелия, разбитые башни и колонны, обрушенные стены — всё заросло во влажном климате этого природного горного котла.
— Наверно, это разграбленная сокровищница. — подумала вслух Маргит, глядя на пролом в стене и ведущие вниз узкие ступени.
— Наверно. — согласился Соломон.
Они вернулись ко входу, где солдаты уже расчистили двери от мусора и сумели открыть массивные створки, которые не тронуло гниение.
— Это дерево ванза. — сказал Соломон, проводя своими длинными пальцами по дверному полотну. — Это очень твёрдое дерево, которое трудно достать. Оно не поддаётся гниению. Представь себе, каков был тот великан, из которого изготовили эти огромные двери. Сколько сотен лет ему было? Возможно, он был свидетелем потопа.
Помещения представляли собой печальное сочетание былой роскоши и разрушительной силы времени. Большие залы со сводчатыми кедровыми потолками, на которых ещё сохранились краски росписи и позолота. Массивные подпорки по стенам, заменяющие колонны — тоже из таинственного дерева ванза, но с них осыпались мозаичные узоры. Пол представлял собой прекрасно сохранившуюся кладку из белого и зелёного мрамора. На стенах оставались местами фрески, изображавшие жизнь царской семьи.
Проходя трапецеидальными дверями, царица Савская и Соломон миновали комнаты для женщин. Там ещё сохранились стенные ниши, в которых, как в шкафчиках, когда-то стояли флаконы с маслами и притираниями, коробочки с пудрами, кувшинчики.