- Как идет кампания? - спросил Келтэн.
- Паршиво, - пожал плечами Тиниен. - Рендорские мятежники совершенно неорганизованны, так что нам не противостоят армии. Они прячутся среди местного населения, а ночами устраивают поджоги и убивают священников. И снова забиваются в свои норы. На следующий день мы устраиваем репрессии - сжигаем деревни, убиваем овец и так далее. Толку никакого.
- У них все еще нет вожака? - спросил Спархок.
- Они до сих пор выбирают, - сухо пояснил Бевьер. - Выборы проходят весьма бурно. Обычно каждое утро мы находим в переулках несколько мертвых кандидатов.
- Сарати дал маху, - пробормотал Тиниен. Бевьер задохнулся.
- Я не хотел оскорбить твои религиозные чувства, друг мой, - сказал ему дэйранец, - но это так. Священники, которых он послал в Рендор, склонны по большей части к наказанию, нежели к обращению. У нас была возможность установить мир в Рендоре, и мы лишились этой возможности, потому что Долмант не послал в Рендор никого, кто мог бы держать в узде миссионеров. - Тиниен поставил на стол шлем, расстегнул пояс с мечом. - Я видел даже, как один осел в рясе срывал с женщин на улице чадру. Когда толпа схватила его, он все вопил, чтобы я защитил его. И вот таких священников церковь посылает в Рендор!
- Что же ты сделал? - спросил Стрейджен.
- Я почему-то никак не мог расслышать, что ему нужно, - ответил Тиниен. Толпа, видишь ли, слишком громко кричала.
- А что сделали с ним? - ухмыльнулся Келтэн.
- Его повесили. Причем ловко и аккуратно, ничего не скажешь.
- И ты даже не вступился за него?! - воскликнул Бевьер.
- Нам дали весьма ясный приказ, Бевьер. Нам велели защищать духовенство от неспровоцированных нападений. Этот идиот посягнул на скромность дюжины Рендорских женщин. Толпа была достаточно спровоцирована, и этот осел получил то, что заслужил. Если бы рендорцы его не повесили, я бы сам, пожалуй, сделал это. Вот об этом, от имени Дареллона, мы и должны поговорить с Сарати. Дареллон считает, что церковь должна отозвать всех этих фанатиков-миссионеров до тех пор, покуда Рендор немного не притихнет. А уж потом, по мнению Дареллона, можно послать новую партию проповедников - только не таких ретивых. - Альсионский рыцарь положил меч рядом со шлемом и опустился в кресло. - Ну, а что творится здесь?
- Почему бы вам не ввести их в курс дела? - предложил Спархок. - Мне нужно поговорить кое с кем. - Он повернулся и бесшумно скрылся в глубине королевских покоев.
Спархок собирался поговорить не с каким-нибудь дворцовым чиновником, но с собственной дочерью. Она играла с котенком. После недолгих размышлений ее юное высочество решила назвать зверька Мурр. Это имя в исполнении Данаи было настолько похоже на мурлыканье котенка, что Спархок обычно затруднялся различить, кто же из них сейчас мурлыкнул. Принцесса Даная была весьма одаренным ребенком.
- Нам надо поговорить, - сказал ей Спархок, входя и закрывая за собой дверь.
- В чем дело, Спархок?
- Только что приехали Тиниен и Бевьер.
- Да, я знаю.
- Опять ты играешь в свои игры? Ты нарочно собираешь здесь наших друзей?
- Конечно, отец.
- Может быть, скажешь мне почему?
- Нам очень скоро придется кое-что сделать. Я решила, что сберегу время, если заранее соберу здесь всех.
- Лучше бы ты сказала мне, что именно мы должны сделать.
- Не могу.
- Ты же никогда не обращаешь внимания на другие правила.
- Это совсем другое дело, отец. Мы ни в коем случае не можем говорить о будущем. Если ты дашь себе труд хоть немного задуматься, ты и сам наверняка поймешь почему. Ой-й! - Мурр укусила ее за палец. Даная сердито выговорила котенку, рассыпавшись пригоршней коротких урчащих звуков, пару раз мяукнув и завершив свою речь милостивым мурлыканьем. Котенок с пристыженным видом принялся зализывать укушенный палец.
- Пожалуйста, Даная, не разговаривай с кошкой, - страдальчески попросил Спархок. - Если тебя услышит какая-нибудь служанка, нам придется месяц объясняться.
- Меня никто не услышит, Спархок. У тебя на уме еще что-то, верно?
- Я хочу поговорить с Сефренией. Есть кое-какие вещи, которых я не понимаю, и мне нужна ее помощь.
- Я помогу тебе, отец. Спархок покачал головой.
- После твоих объяснений у меня обычно появляется еще больше вопросов. Можешь ты для меня связаться с Сефренией?
Она огляделась.
- Во дворце, пожалуй, этого делать не стоит, отец. При этом происходит нечто, что трудно будет объяснить, если кто-то захочет нас подслушать.
- Ты собираешься быть в двух местах одновременно?
- Ну... вроде того. - Она взяла котенка на руки. - Почему бы тебе не придумать причину взять меня завтра утром на прогулку верхом? Мы выедем из города, и там я смогу все устроить. Скажи маме, что хочешь поучить меня верховой езде.
- Но у тебя же нет пони, Даная. Принцесса одарила его ангельской улыбкой.
- Но это значит, что ты собираешься подарить мне пони, разве нет?
Спархок окинул ее долгим твердым взглядом.
- Ты же все равно собирался подарить мне пони, верно, отец? - Она на миг задумалась. - Белого, Спархок, - добавила она. - Я решительно хочу белого пони. - Затем она прижала котенка к щеке, и они хором замурлыкали.
Спархок и его дочь выехали из Симмура на следующее утро, вскоре после завтрака. Погода была ненастная, и Миртаи довольно громогласно возражала против прогулки, пока принцесса Даная не велела ей "не суетиться". Неизвестно почему это слово вызывало у тамульской великанши невыразимое бешенство. Она шумно удалилась, изрыгая ругательства на родном языке.
Спархок истратил не один час, чтобы отыскать для дочери белого пони, и после того, как поиски увенчались успехом, он всерьез заподозрил, что это был единственный белый пони во всем городе; а когда Даная приветствовала коренастого пони как старого приятеля, к этому подозрению прибавились и другие. За последние пару лет они с дочкой не без усилий составили список вещей, которые она не должна была проделывать. Начало этому процессу было положено довольно неожиданно, когда летним днем в дворцовом саду, обогнув самшитовую изгородь, он увидел, как под бдительным присмотром Данаи стайка фей опыляет цветы. Хотя дочь, вероятно, была права, утверждая, что феи справляются с этой работой гораздо лучше пчел, Спархок остался тверд и настоял на своем. Однако на сей раз, поразмыслив, он решил посмотреть сквозь пальцы на то, каким образом его дочь заполучила себе белого пони. Ему нужна была ее помощь, а она могла бы с изрядной долей правоты указать: запрещать то, что они называли "вмешательством", в одном случае и тут же поощрять его в другом было бы по меньшей мере непоследовательно.