- Будет сделано! - решительно ответил Берит. Он пришпорил коня и поскакал галопом туда, откуда они только что ехали.
Спархок быстро огляделся.
- Сюда, - сказал он, указывая на крутой холм по другую сторону дороги. Сгоните всю эту толпу на вершину холма. Пусть придворные, грумы и лакеи возьмутся за дело. Я хочу, чтобы вот здесь был ров, а на склонах этого холма вырос лес из заостренных кольев. Не знаю, откуда явились эти люди в бронзовых доспехах, но я хочу быть готовым на тот случай, если им вздумается вернуться.
- Ты не смеешь приказывать мне! - разъяренно кричал Халэду разряженный в пух и прах придворный. - Да знаешь ли ты, кто я такой?
- Конечно, знаю, - ответил молодой оруженосец Спархока, и в его голосе прозвучали угрожающие нотки. - Ты - человек, который сейчас возьмет лопату и начнет копать. Или же ты будешь человеком, который сейчас будет ползать на четвереньках, собирая зубы. Выбирай. - Халэд показал придворному свой кулак. Придворный не мог не разглядеть его в подробностях - кулак торчал в дюйме от его носа.
- Почти как в старые добрые времена, верно? - рассмеялся Келтэн. - Халэд говорит точь-в-точь как Кьюрик.
Спархок вздохнул.
- Да, - согласился он с грустью, - справляется он отменно. Собери остальных, Келтэн. Нам нужно поговорить.
Они собрались у кареты Эланы. Королева была немного бледна и крепко прижимала к себе дочь.
- Ну, ладно, - сказал Спархок. - Кто были эти люди?
- Очевидно, ламорки, - ответил Улаф. - Кто еще стал бы говорить на древнеламоркском?
- Но с какой стати им говорить на этом языке? - спросил Тиниен. - Вот уже тысячу лет никто не говорит по древнеламоркски.
- И больше тысячи лет никто не носит бронзовых доспехов, - добавил Бевьер.
- Кто-то применил здесь заклятие, о котором я раньше не слышал, - сказал Спархок. - С чем мы имеем дело?
- А разве не ясно? - отозвался Стрейджен. - Кто-то извлекает людей из прошлого - так же, как это проделали Тролли-Боги в Пелосии. В эту игру играет какой-то могущественный маг.
- Все сходится, - проворчал Улаф. - Эти люди говорили на древнем языке, у них были древние доспехи и оружие, они понятия не имели о современной тактике, и кто-то явно применил магию, чтобы вернуть их туда, откуда они взялись, всех, кроме мертвых.
- Есть кое-что еще, - задумчиво добавил Бевьер. - Это были ламорки, а нынешние беспорядки в Ламорканде напрямую связаны с историями о возвращении Дрегната. Судя по сегодняшнему нападению, истории эти вовсе не выдумки и нелепые слухи, порожденные пивными парами в какой-нибудь таверне. Быть может, графу Герриху помогает стирикский маг? Если Дрегнат собственной персоной и в самом деле появился из прошлого, ламорков уже ничто не успокоит. Они воспламеняются при одном упоминании его имени.
- Все это весьма интересно, господа, - сказала Элана, - но нападение было отнюдь не случайным. Ламорканд далеко отсюда, и ваши древние воины немало потрудились, чтобы напасть именно на нас. Вопрос - почему?
- Мы постараемся найти для вас ответ, ваше величество, - заверил ее Тиниен.
Берит вернулся вскоре после полудня, приведя с собой три сотни пандионцев в доспехах, и остаток путешествия в Чиреллос больше смахивал на военный поход.
Прибытие их в Священный Город и торжественный проезд по улицам к Базилике напоминали парад и вызвали немалое оживление. Сам архипрелат вышел на балкон второго этажа, чтобы полюбоваться тем, как вооруженный кортеж заполняет площадь перед Базиликой. Даже издалека Спархок разглядел, что ноздри Долманта побелели, а челюсти крепко сжаты. Лицо Эланы хранило царственное и холодно-вызывающее выражение.
Спархок взял на руки свою дочь, помогая ей выбраться из кареты.
- Никуда не исчезай, - прошептал он ей на ушко. - Мне нужно кое о чем поговорить с тобой.
- Позже, - прошептала она в ответ. - Вначале я должна помирить маму и Долманта.
- Это будет нелегкий трюк.
- Смотри, Спархок, - и учись.
Приветствие архипрелата было прохладным, если не сказать - ледяным, и он ясно дал понять, что умирает от нетерпения поскорее поговорить по душам с королевой Элении. Он послал за своим первым секретарем, патриархом Эмбаном, и весьма небрежно возложил на его упитанные плечи проблему обустройства свиты королевы Эланы. Эмбан скорчил гримасу и удалился вперевалку, что-то бормоча себе под нос.
Затем Долмант пригласил королеву и ее принца-консорта в малый аудиенц-зал. Миртаи стала снаружи у его дверей.
- Не подеритесь, - предостерегла она Элану и Долманта.
Малый аудиенц-зал был украшен синими портьерами, на полу лежал ковер того же цвета. Посреди зала стоял стол, окруженный креслами.
- Странная женщина, - пробормотал Долмант, оглядываясь через плечо на Миртаи. Усевшись в свое кресло, он твердо взглянул на Элану. - Перейдем к делу. Не желаешь ли объяснить все это, королева Элана?
- Разумеется, архипрелат Долмант. - Она подтолкнула к нему через стол его же собственное письмо. - Как только ты объяснишь вот это. - В ее голосе прозвучала сталь.
Долмант взял письмо и пробежал его глазами.
- Вполне ясное и недвусмысленное послание. Что именно тебе в нем непонятно?
И тут буря, давно набиравшая силу, наконец разразилась.
Элана и Долмант были на грани разрыва всех дипломатических отношений, когда в зал вошла ее королевское высочество принцесса Даная, волоча за заднюю лапу его набивное высочество медвежонка Ролло. Она невозмутимо пересекла зал, вскарабкалась на колени к Долманту и поцеловала его. Спархок в свое время получил немало поцелуев от дочери, когда она хотела чего-то добиться, а потому был хорошо знаком с их всесокрушающей силой. У Долманта не было никаких шансов устоять.
- Пожалуй, мне следовало прочесть это письмо, прежде чем отсылать его, нехотя признал он. - Писцам иногда свойственно преувеличивать.
- Наверное, я реагировала на него слишком бурно, - признала и Элана.
- Я был слишком многим занят, - оправдание Долманта прозвучало, точно умилостивительная жертва.
- Я была раздражена в тот день, когда пришло твое послание, - отозвалась Элана.
Спархок откинулся в кресле. Напряжение в зале заметно ослабло. Долмант изменился с тех пор, как его избрали архипрелатом. До того он всегда держался в тени - и настолько успешно, что его собратьям по курии и в голову не приходила мысль вообразить его на высшем посту в Церкви - до тех пор, пока сама же Элана не указала им на множество его бесценных достоинств. Ирония этого факта не ускользнула от внимания Спархока. Сейчас, однако, Долмант словно говорил двумя разными голосами. Один был знакомым, почти приятельским голосом их старого друга, другой, суровый и властный, принадлежал архипрелату. Глава Церкви постепенно брал верх над старым другом. Спархок вздохнул. Наверно, это было неизбежно, но все равно он не мог не чувствовать сожаления.