Ведомо всем, что Эпоха Героев была эпохою бронзы. Тяжки были секиры и мечи бронзовые героев минувшего, и крепки были жилы воинов, что подымали оружие сие в славных битвах. И не было во всем Ламорканде воина более могучего, нежели Дрегнат-кузнец.
Высок был Дрегнат и широк в плечах, ибо труд его отлил таковым, как сам он отливал текучий металл. Ковал он мечи бронзовые, и копья, острые, как ножи, и щиты, и секиры, и сверкающие шлемы, и кольчуги, что отражали удары врага, словно дождик весенний.
И вот воители из всего лесами поросшего Ламорканда охотно отдавали и доброе золото, и светлое серебро без меры за творения бронзовые Дрегната, и могучий кузнец, трудясь в своей кузне, прирастал и богатством, и силой".
Спархок с трудом отвел взгляд от лица Ортзела и огляделся. Лица его друзей выражали сосредоточенность. Голос патриарха Кадаха то взлетал, то опускался в величественных ритмах поэтической речи.
- Боже! - выдохнул сэр Бевьер, когда патриарх на миг умолк. - Да ведь это зачаровывает!
- В чем и была всегда его опасность, - отозвался Ортзел. - Этот ритм отупляет мысли и ускоряет пульс. Мои соплеменники весьма восприимчивы к эмоциональности "Саги о Дрегнате". Некоторые особенно гневные пассажи способны распалить до безумия целую армию ламорков.
- Ну? - жадно поторопил Телэн. - Что же было дальше?
Ортзел одарил мальчика мягкой улыбкой.
- Да неужто столь искушенный юный вор может быть увлечен скучной древней поэмой? - лукаво осведомился он. Спархок едва не расхохотался во весь голос. Видимо, перемены в патриархе Кадаха зашли намного дальше, чем он предполагал.
- Мне нравятся хорошие истории, - признался Телэн. - Но я никогда не слышал, чтобы историю рассказывали вот так.
- Это называется "удачный стиль", - пробормотал Стрейджен. - Порой важно не столько содержание истории, сколько то, как ее рассказывают.
- Так что же? - не отставал Телэн. - Что было дальше?
- Дрегнат узнал, что великан по имени Крейндл выковал металл, который режет бронзу, как масло, - ответил Ортзел. - Он отправился в логово Крейндла с одним молотом в качестве оружия, хитростью вызнал у великана секрет нового металла и вышиб бедолаге мозги своей кувалдой. Затем он отправился домой и стал ковать новый металл - железо - и делать из него оружие. Скоро каждый воин в Ламорканде - или Ламоркланде, как он тогда назывался, - захотел иметь железный меч, и Дрегнат необычайно обогатился. - Он нахмурился. - Надеюсь, вы будете ко мне снисходительны, - извинился он. - Переводить по ходу рассказа довольно сложно. - Ортзел подумал немного и продолжал: - "И случилось так, что слава о могучем кузнеце Дрегнате разошлась далеко по всему краю. Высок он был, добрых десять пядей, полагаю я, и в плечах широк. Жилы его были крепки, точно сталь из его горна, и приятен был лик. Многие девы благородной крови вздыхали о нем потаенно.
В те стародавние времена правителем ламорков был престарелый король Гиддаль, чьи седые власы говорили о его мудрости. Не имел он сыновей, лишь дочь, прекрасную, как ясное утро, утеху его старости, а имя ей было Ута. И горько тревожился Гиддаль, ибо ведал, что когда дух его отлетит на лоно Грокки, война и раздоры охватят земли Ламоркские, ибо герои биться начнут за трон его и руку прекрасной Уты, каковая двойная награда выпадет победителю. И решил тогда король Гиддаль разом сохранить и будущее владений своих, и счастье дочери. И велел он разослать гонцов во все пределы обширного своего королевства, и объявить, что судьба Ламоркланда и ясноглазой Уты решена будет в воинском состязании. Сильнейший герой завоюет руками своими и богатство, и власть, и жену". - Ортзел остановился.
- Что такое пядь? - спросил Телэн.
- Девять дюймов, - отвечал Берит. - Расстояние между кончиками крайних пальцев растопыренной ладони.
Телэн быстро произвел мысленный подсчет.
- Семь с половиной футов? - недоверчиво воскликнул он. - Он был ростом в семь с половиной футов?
- Полагаю, это слегка преувеличено, - усмехнулся Ортзел.
- А кто такой Грокка? - спросил Бевьер.
- Ламоркский бог войны, - пояснил Ортзел. - В конце бронзового века был период, когда ламорки вернулись к язычеству. Само собой разумеется, Дрегнат победил в состязании, и ему даже не пришлось перебить слишком много ламорков. Ортзел вернулся к переводу. - "И так Дрегнат-кузнец, могущественнейший герой древности, завоевал руку прекрасной Уты и стал наследником короля Гиддаля.
И когда завершился свадебный пир, пошел наследник Гиддаля прямо к королю.
"Господин мой король, - молвил он, - поелику я сильнейший воин во всем мире, подобает теперь, дабы весь мир склонился перед волей моей. К сей цели преклоню я все мысли свои, когда Грокка призовет тебя в извечный дом. Завоюю я мир, и подчиню его воле своей, и поведу героев Ламоркланда на Чиреллос. Там повергну я в прах алтари ложного бога слабосильной церкви, что властвует злобой и обессиливает воинов непреклонными своими поучениями. Низвергну я совет ее и поведу героев Ламоркланда далее, дабы привезли они в дома свои возы с богатой добычей со всего мира".
Возрадовался Гиддаль словам героя, ибо Грокка, Владыка Мечей Ламоркланда, гордится пламенем битв и вдохновляет сынов своих возлюбить звон мечей и вид красной крови, брызжущей на траву. "Иди же, сын мой, и победи, - молвил король. - Накажи пелоев, сокруши камморийцев, уничтожь дэйранцев и не забудь низвергнуть в прах церковь, что оскверняет мужей эленийских мирными своими проповедями и ложным смирением". Когда же речь о замыслах Дрегната достигла Чиреллосской Базилики, обеспокоилась церковь и затрепетала в страхе пред могучим кузнецом, и князья церкви держали совет друг с другом, и порешили жизни лишить достославного героя, дабы замыслы его не лишили церковь власти и богатства ее не утекли бы в Ламоркланд, и сокровища ее не украсили бы высокие стены пиршественной залы победителя. Сговорились они тогда послать воителя, чести не имеющего, ко двору наследника Гиддаля, дабы умерил он высокую гордыню лесистого Ламоркланда.
Под искусной личиной предатель сей, дэйранец родом - Старкад было его имя - явился в пиршественную залу Дрегната, и приветствовал с почетом наследника Гиддаля, и умолял героя Ламоркланда принять его службу. Сердце же Дрегната не ведало обмана и двоедушия, и потому не мог он различить коварство в других. С радостью принял он кажущуюся дружбу Старкада, и стали те двое с тех пор как братья, что и замышлял Старкад.