Когда путник подъехал к восточным воротам и остановился к круге красноватого света факелов под самой стеной, рослый жеребец рассеянно передернулся, вытряхивая из косматой шкуры капли дождя.
Небритый стражник в заржавленном нагруднике и шлеме - зеленый, покрытый пятнами плащ небрежно свисал с его плеча - вышел из сторожки поглядеть на приезжего. Он нетвердо держался на ногах.
- Я просто хочу проехать, приятель, - негромко сказал всадник и откинул капюшон плаща.
- О, - пробормотал стражник, - это вы, принц Спархок. Я вас и не узнал. Добро пожаловать домой.
- Благодарю, - ответил Спархок, даже с высоты седла чувствуя, что от стражника несет дешевым вином.
- Хотите, чтобы я сообщил во дворец о вашем приезде, ваше высочество?
- Ни в коем случае. Незачем их беспокоить. Я и сам смогу расседлать коня. - Спархок терпеть не мог церемоний - особенно посреди ночи. Он наклонился с седла и подал стражнику мелкую монетку. - Ступай в сторожку, приятель. Ты простудишься, если будешь долго торчать под дождем.
Спархок тронул коня и въехал в город.
Кварталы у городской стены были бедные, жалкие обветшавшие домишки тесно жались друг к другу, нависая вторыми этажами над мокрыми грязными улицами. Спархок ехал по узкой мощеной улочке, и перестук копыт чалого эхом отлетал от стен домов. Налетел ночной ветер, и грубые вывески над закрытыми на все засовы лавками пронзительно скрипели, раскачиваясь на ржавых крючьях.
Случайная собака вынырнула из переулка и не нашла ничего лучшего, как облаять их с безмозглой самоуверенностью. Конь Спархока чуть повернул голову и одарил мокрую шавку долгим холодным взглядом, в котором красноречиво читалась смерть. Тявканье разом оборвалось, и пес попятился, поджав тощий крысиный хвост. Жеребец двинулся на него. Пес заскулил, завизжал и, развернувшись, бросился наутек. Конь Спархока презрительно фыркнул.
- Ну, Фарэн, теперь тебе полегчало? - спросил Спархок у чалого. Фарэн пряднул ушами. - Тогда едем дальше?
На перекрестке очень кстати горел факел, и миловидная молодая шлюха в дешевом платье, грязная и промокшая насквозь, переминалась в круге красноватого коптящего света. Ее темные волосы облепили голову, румяна на щеках потекли, и в глазах было выражение полного отчаяния.
- Что ты делаешь здесь, под дождем, Нэйвин? - спросил Спархок, придержав коня.
- Поджидаю тебя, Спархок, - лукаво ответила она, блеснув темными глазами.
- Или кого-нибудь еще?
- Само собой. Это моя работа, Спархок, но ведь я тебе до сих пор кое-что должна. Может, мы на днях как-нибудь уладим это дело?
Спархок пропустил ее слова мимо ушей.
- С каких это пор ты работаешь на улицах?
- Мы с Шандой поругались, - пожала она плечами. - Я решила работать одна.
- Для уличной девки ты недостаточно порочна, Нэйвин. - Спархок запустил руку в кошель, висевший на поясе, выудил несколько монеток и отдал ей. - Вот, возьми это. Сними себе комнату в какой-нибудь гостинице и пару дней не показывайся на улицах. Я поговорю с Платимом - может, нам удастся устроить твои дела.
Глаза Нэйвин сузились.
- Вот уж этого не надо, Спархок. Я и сама могу о себе позаботиться.
- Конечно, можешь. Именно поэтому ты и стоишь здесь под дождем. Не упрямься, Нэйвин. Слишком поздно и слишком сыро, чтобы затевать долгий спор.
- Теперь я уже дважды у тебя в долгу. Ты уверен, что... - Она не договорила.
- Совершенно уверен, сестренка. Я ведь теперь женатый человек, забыла?
- Ну и что?
- Да так, ничего особенного. Пойди поищи себе пристанище.
Спархок поехал дальше, качая головой. Нэйвин была славная девочка, но совершенно не умела позаботиться о себе.
Он проехал тихую площадь, где все лавки и палатки были закрыты - народу по ночам немного и торговля идет вяло. Мысли Спархока вернулись к тому, чем он занимался в минувшие полтора месяца. В Ламорканде никто не желал разговаривать с ним. Архипрелат Долмант - человек мудрый, искушенный в церковной доктрине и политике, но безнадежно невежественный в том, что касается образа мыслей простонародья. Спархок терпеливо пытался объяснить ему, что посылать на сбор сведений рыцаря церкви - пустая трата времени, но Долмант настаивал, а клятва обязывала Спархока подчиниться ему. И так вот он потратил шесть недель в уродливых городах южного Ламорканда, где ни одна собака не желала беседовать с ним ни о чем, кроме как о погоде. Что хуже, Долмант явно винил рыцаря в собственной промашке. В темном проулке, где с карнизов на булыжники мостовой монотонно капала вода, Фарэн вдруг напрягся.
- Извини, - шепотом сказал Спархок, - я не заметил. - Кто-то следил за ним, и он явственно чувствовал враждебность, которая встревожила Фарэна. Чалый был боевым конем и чуял врага не то что шкурой - всеми фибрами души. Спархок быстро пробормотал стирикское заклинание, пряча под плащом сопутствующие ему жесты. Он выпустил заклинание медленно, чтобы не встревожить неведомого наблюдателя.
Это был не элениец - Спархок тотчас почувствовал это. Он двинулся дальше и нахмурился: наблюдателей было несколько, и они не были стириками. Спархок мысленно отступил, пассивно ожидая хоть какого-то намека на их сущность.
Осознание пришло к нему леденящим ударом. Это были не люди. Спархок слегка шевельнулся в седле, и его рука скользнула к рукояти меча.
Затем ощущение слежки исчезло, и Фарэн облегченно встряхнулся. Повернув некрасивую морду, он с подозрением глянул на хозяина.
- И не спрашивай, - ответил ему Спархок. - Я не знаю.
Это было не совсем правдой. Прикосновение разумов, таившихся в темноте, было смутно знакомым, и эта знакомость порождала в мозгу Спархока вопросы, на которые ему вовсе не хотелось искать ответа.
Он задержался у дворцовых ворот ровно настолько, чтобы отдать стражникам твердый приказ не перебудить весь дворец, а потом спешился во внутреннем дворе.
Из конюшни на залитый дождем двор вышел молодой человек.
- Почему ты не предупредил, что возвращаешься, Спархок? - негромко спросил он.
- Потому что терпеть не могу парадов и церемоний посреди ночи, - ответил Спархок своему оруженосцу, отбросив на плечи капюшон. - Почему ты не спишь так поздно? Я обещал твоим матерям заботиться о твоем отдыхе. Накличешь ты на меня беду, Халэд.