— А вы, штаб-лейтенант? — спросила Эльгата. Менделл потянулся к своей голове, где свежая повязка прикрывала то место, где раньше было ухо.
— У меня ещё есть другое ухо, — сказал он. — Я даже не знаю, как это случилось, внезапно его просто не стало.
Эльгата мгновение молча смотрела на него, затем кивнула.
— А что с врагом?
— Мы ещё не закончили считать, но их было больше ста сорока человек. Если бы мы не застали их врасплох во время сна, то результат был бы непредсказуемым, они все были лихими парнями. — Он благоговейно покачал головой. — Если когда-нибудь меня застанут врасплох во время сна, я надеюсь, что смогу продать свою шкуру так же дорого, как они. — Он прочистил горло. — Мы также нашли контрабандистов. Их было больше пятидесяти. Они лежат в братской могиле недалеко от усадьбы.
Среди умерших также есть женщины и дети.
Лицо Эльгаты ожесточилось — единственная эмоция, которую она показала. Она перевела взгляд с Менделла на плоский ящик, который Деркин сумел спасти из усадьбы. — Говорите, это судовой журнал и последний приказ врага?
Рядом со мной встрепенулась Серафина.
— Да. Кажется, это ящик капитана, — сообщила она. — Мы смогли их прочитать, приказ и журнал написаны на имперском языке.
— В ящике были не только журнал и приказ, — хрипло сказал Менделл. Он открыл сундук, достал из него аккуратно изготовленный кинжал и положил перед нами на стол. Это был офицерский кинжал, по форме, типу и работе очень похожий на те, что носили Эльгата и Менделл. Инкрустированные золотом и слоновой костью знаки различия на ножнах кинжала были такими же, как на левом рукаве Эльгаты.
— Во имя Сольтара! — выдохнула она. — С каким же это врагом мы имеем дело?
Позади нас дверь каюты отворилась, и вошла Зокора, с таким же бесстрастным лицом, как в самом начале, когда я с ней познакомился. Позади неё ступал Варош, по нему было видно, как сильно он устал. Закрыв за собой дверь, он обессиленно прислонился к ней. Оба пришли прямо из лазарета, и мне казалось, что я чувствую исходящий от них запах крови.
Хотя он настаивал на том, что всё в порядке, я беспокоился за Вароша. Я ещё никогда не видел его раньше таким бледным.
— Ты серьёзно об этом спрашиваешь? — осведомилась Зокора, поддерживая Вароша, когда тот оттолкнулся от двери и словно старик поплёлся к следующему стулу.
— У вас хороший слух, эльф, — заметила Эльгата.
— А у тебя громкий голос, — ответила она. — Я не понимаю вопроса. Ведь враг уже показал своё лицо.
— В самом деле? — спросила Эльгата. — Тогда ответе нам, если вы уже знаете ответ.
— Да, я его знаю, — промолвила Зокора, и на этот раз на её губах заиграла недобрая улыбка. — Даже если ты смотришь в тёмное зеркало, всё равно видишь только себя.
Следующее утро встретило нас чистым голубым небом, как будто шторма никогда и не было. У меня не было аппетита для утреннего приёма пищи и сон тоже не шёл. Когда наступил день, я стоял один на юте и только охрана составляла мне компанию. Но не долго, поскольку судовой врач, Девон, поднялся ко мне и устало прислонился к перилам. Он смотрел на тихую бухту, где вода теперь лишь слегка рябила.
— Деркин умер. Рана, которая стоила ему глаза, также вогнала осколок кости в мозг. Он так больше и не проснулся. Последнее, что он видел и чувствовал в этой жизни, была моя пила. — Он потёр виски, затем кивнул в направлении моей руки. — А что с рукой? Уже зажила?
— Ещё нет, — ответил я. — Но уже лучше. — Я помедлил мгновение, прежде чем продолжить. — В смерти Деркиана вы тоже вините меня?
Он устало покачал головой.
— Нет. Я не знаю, что с вами такое, генерал. Но больше не думаю, что вы некромант. Как там зовут того парня, что сидит на юге и посылает нам свою армию? Императора-некроманта?
— Коларон Малорбиан.
Он кивнул.
— Вот вам тот, кого я виню. — Он повернулся, прислонился спиной к поручню и посмотрел вниз на главную палубу, где рекруты и парусный мастер зашивали мёртвых в льняные мешки. Ещё две Морские Змеи как раз подняли последнее мёртвое тело по лестнице и положили в конец неподвижного ряда. Деркин.