Всё остальное свободное место гавани было занято кораблями. К двум великанам присоединилось ещё три, так что теперь пять этих титанов доминировали в гавани, но они были не одни. Уже только взглянув один раз, я насчитал, по меньше мере, тридцать фрегат и ещё сорок или больше пузатых торговых судов, больших, громоздких и медленных, но оснащённых тремя мачтами.
В самом порту царил упорядоченный хаос, солдаты в знакомых чёрных кожаных доспехах выгружали один корабль за другим. И с кораблей снова и снова быстро спускались солдаты, выстраивались в ряды и квадраты, чтобы потом, объединившись в пять групп по десять человек — то есть по пять тенитов в каждой — маршем подняться в крепость.
От красочного пиратского рынка ничего не осталось, площадь перед крепостью была расчищена, поскольку там теперь собирались вражеские войска для переклички.
Сама крепость, которую отсюда было плохо видно, так как угол был неподходящим, тоже кипела деятельностью. Перед стенами были возведены леса, целая армия рабочих и каменщиков была занята ремонтом старых валов и трещин в стенах, вызванных землетрясением.
Должно быть, во времена Старой империи здесь царило такое же волнение, только теперь над зубчатыми стенами крепости развевался флаг Талака.
— Боги, — выдохнул Ангус. — Их здесь тысячи!
— Ты всё ещё хочешь сразиться с ними в открытом бою? — спросила Серафина. Она подошла и наблюдала за тем, что происходило внизу.
— Где пираты, о которых ты говорил? — спросил Ангус, рассеянно почёсывая свою татуированную голову. Зокора молча подняла руку и на что-то указала.
Я снял с пояса подзорную трубу и раздвинул её. Там внизу, вдоль гавани, были в ряд установлены виселицы. Наверняка, около трёхсот бывших «Страшилок Моря» висели на них, обеспечивая ворон и чаек обильной трапезой.
— Что ж, — тихо промолвил Ангус. — Не думаю, что в ближайшее время у нас снова возникнут проблемы с пиратами.
Он, несомненно, был прав. Никогда бы не подумал, что однажды мне захочется, чтобы всё было иначе. С пиратами здесь как-то уживались на протяжении веков, но я сомневался в том, что Янас получит охранное свидетельство от империи, которой правит император-некромант.
Зокора теперь тоже раздвинула подзорную трубу и осмотрела находящуюся внизу гавань. Это была труба Вароша, он отдал её ей.
— Там, предпоследний корабль на втором мысе. Видишь, кто с него сходит?
Я повернул подзорную трубу.
— Да?
— Это раненные.
Добрых пять десятков солдат, покинувших пузатый транспортный корабль, частично были серьёзно ранены. Некоторые из них покачивались, другие поддерживали друг друга, их доспехи были повреждены и даже с этого расстояние было видно, как они устали. Их встретили не особо дружелюбно. Несмотря на их состояние, офицер заставил их выстроиться перед кораблём, а потом повёл группу к крепости. Один из раненых споткнулся и упал, вся группа остановилась. Офицер отдал приказ, и все стояли и наблюдали, как раненный снова пытается встать на ноги.
Он не успел вовремя. Офицер вытащил кинжал и подошёл к солдату. Тот с трудом опустился на колени перед начальником и склонил голову, после чего офицер воткнул кинжал ему в шею. Солдат безжизненно осел, офицер вытер кинжал об убитого, отдал новый приказ, и группа продолжила маршировать по направлению к крепости.
Мгновение мёртвый солдат лежал на камнях, затем подошли двое других и забрали у него снаряжение. Подняв обнажённый труп за руки и ноги, они отнесли его к повозке, на которой уже лежало пять других мёртвых людей. Мужчину бросили туда, затем оба солдата вернулись к своей работе.
Я молча опустил подзорную трубу и передал её Серафине.
— Я знаю людей, — сказала Зокора со странным оттенком в голосе. — Я изучаю их много лет. Меня часто поражает их слепота или то, насколько близорукими они кажутся. Но я ещё никогда не видела, чтобы они делали ничто подобное.
— Вы видели это где-то ещё? — спросила Серафина, должно быть, правильно интерпретировав подтекст в голосе Зокоры, потому что жрица Соланте кивнула.
— Я видела это в старых снах, когда изучала войну, которая когда-то разделила наш народ. Наблюдала в тех старых видениях о легионах Тьмы, что служили Омагору. Это — дире'аргент'е — золотой выбор.
— Что это значит? — спросил я, всё ещё сердясь из-за увиденного. Мне приходилось видеть, как раненным на поле брани наносили смертельный удар, чтобы избавить от мучительной смерти, но фельдшер, без сомнения, смог бы спасти того мужчину внизу.
— Всё сводится к одному: уход за раненными — нагрузка для любой армии. Поэтому заботятся только о тех, кто ещё может сражаться. Кто слишком слаб, умирает, чтобы не задерживать других. — Зокора безрадостно улыбнулась. — Эта одна из причин, почему эльфов осталось так мало. Те, кто сражался на стороне света, использовали это, раня своих противников, где могли, но по большей части не смертельно. Ровно столько, чтобы те стали обузой. Было очень популярно перерезать врагу сухожилия. — Она покачала головой. — Можно было бы подумать, что враг поймёт, что мы делаем это специально, но он продолжал придерживаться золотого выбора.