— И кто же она?
— Воин мистического ордена из далёкого королевства. Дочь дракона. Что бы это ни означало, — она посмотрела в сторону нашего капитана. — По крайней мере, он был впечатлён.
— Из мистического ордена? Она маэстра или что-то в этом роде?
— Я так не думаю, — ответила Линадра. — По крайней мере, не в том смысле, как понимаем это мы.
Мой желудок заурчал, словно медведь.
— Раз так, пусть остаётся, — вздохнул я. — Пока сидит и никому не мешает. Я проголодался.
— Мы кинули кости, чтобы выбрать того, кто готовит, — объяснила она с широкой улыбкой. — Ты проиграл.
— Но меня же там даже не было, — пожаловался я.
— Вот именно, — тихо рассмеялась она и чмокнула меня в губы. — Поэтому-то ты и проиграл!
С очагом на корабле всегда стоит обращаться осторожно. Его редко можно было найти на речных парусниках, и в настоящее время наш использовали только мы, но не экипаж. Здесь, на борту «Копья», он находился в небольшом, открытом месте, окружённом низкими стенами, которое было щедро выложено обожжёнными кирпичами и жестью. Не более, чем обычный очаг с таганом, к которому с помощью крючка прикреплялся котелок. Под ним висела чаша для угля. Вот и вся конструкция.
Когда я туда пришёл, угли по большей части уже потухли, видимо, Лиандра меня одурачила. На самом деле, это Серафина пожалела нас и проявив заботу, приготовила нам рагу. Теперь она наполнила им миску и протянула мне вместе с кусом белого хлеба.
— Другие уже поели, — объяснила она. — Как раз осталось для тебя.
В последнее время меня избаловали; в нашем доме, в Газалабаде, сначала готовила Зиглинда, позже Афала.
Последняя всегда любила класть много приправ, Серафина, похоже, тоже. Я взял миску и деревянную ложку с благодарным кивком и прислонился к стене. Я был достаточно высоким, чтобы положить руки на низкие стены. С кормы непрерывно дул тёплый ветер, и теперь, когда солнце зашло, дневная жара начала отступать.
Возможно, верхом мы смогли бы добраться до Аскира за четыре недели, но путешествие было бы гораздо менее приятным.
И, как заверил нас Армин, гораздо более опасным.
— Мне нравится плыть на корабле, — сообщил я Серафине, которая засыпала тлеющие угли песком, а потом схватила тяжёлый котелок двумя тряпками, чтобы снять его с очага. Я немного съел и втянул в себя воздух, не потому, что рагу было горячим, а из-за острой приправы. Я быстро заел куском хлеба.
— Мне тоже, — сказала она. — Я достаточно долго была солдатом, чтобы наслаждаться тем, что не нужно идти пешком.
— Вам нужна помощь? — спросил я, когда она начала мыть котелок и чистить его песком. После первого кусочка хлеба было уже на так остро. К тому же я знал, что лучше не жаловаться.
Она, смеясь, покачала головой.
— Вряд ли. Если воспоминания Хелис меня не подводят, вы и правда не подходите для такой работы. Вы совсем не умеете её делать. В конце ещё сломаете котелок.
— Он из железа, — заметил я, и она рассмеялась.
— Может он от вас в безопасности, а может и нет. Но я почти закончила.
— Ну ладно. В одном вы правы. Чистка горшков не является одним из моих талантов, — признался я.
Вдалеке завыл волк. Серафина удивлённо подняла голову.
— Что такое? — спросил я и продолжил есть.
— Здесь не водятся волки, — объяснила она. — Гиены и прочие, но не волки.
Снова до нас донёсся вой.
— Похоже, теперь один завёлся, — промолвил я, и мы вместе прислушались к ночи. Но воя больше не было слышно.
— Как вы себя чувствуете? — спросила она немного позже.
— А как я должен себя чувствовать? — отозвался я. — Я сожалею от том, чего не сделал. Когда я был слепым, она меня вела. Это… это сблизило нас. Я так и не отблагодарил её, — я опустил ложку, наблюдая через её плечо за заходом солнца. Здесь мне казалось, будто солнце заходит быстрее, чем на нашей родине.
Позади небо было уже тёмное, впереди освещено вечерней зарёй. На далёком холме я увидел силуэт каравана.
Красивый пейзаж. К тому же мирный. У меня редко возникала возможность насладиться заходом солнца. Я вытер миску хлебом и вернул ей.
Как я должен себя чувствовать? Я снова и снова повторял себе, что не смог бы её остановить, когда она набросилась на меч. Но это не особо помогало. У меня была практика в том, чтобы забывать такие вещи и стараться не думать о тех, кто умер. Это случалось достаточно часто. Но на этот раз… на это раз мне было трудно забыть. Вчера в это же время она была ещё жива. Я постоянно ловил себя на мысли, что ищу её глазами, как будто она должна была находиться здесь. Но её не было, и мне было трудно это принять.