— Одиннадцать крон и пять серебряных монет! — выкрикнула женщина.
— Двенадцать!
— Пятнадцать крон! — выкрикнула женщина, её голос чуть не срывался. Другой открыл рот, затем покачал головой и бросил на неё убийственный взгляд.
— Пятнадцать крон за легендарного эльфа! — выкрикнул продавец с жадностью в глазах. — Кто-нибудь предложит больше за одного из последних эльфов?
— Двадцать, — услышал я сам себя, когда вышел вперёд и поднял руку. — Я предлагаю двадцать золотых крон.
Женщина обернулась, словно её ужалила тарантула, и недоверчиво посмотрела на меня.
— Двадцать золотых крон… и семь серебряных монет! — выкрикнула она.
Я холодно посмотрел на неё.
— Двадцать пять крон, — ответил я, вложив в голос презрение.
Воцарилась тишина. Торговец посмотрел на женщину, которая, прикусив губу, не сводила с меня сердитых глаз, затем перевёл подозрительный взгляд на меня.
— У вас золото с собой, эссэри?
— Да, — лаконично ответил я.
На мне всё ещё были тёмные одежды, которые так любили носить телохранители Бессарина. Они почти не отличались от того, как одевались работорговцы. Я сунул руку под дублет и достал кошелёк.
— Я предлагаю тридцать золотых крон, — теперь решительно произнесла женщина. — Вам только нужно подождать до завтра, Эфарин.
Эфарин покачал головой.
— Вам известны правила, сэра, — ответил он с сожалением.
Князь Целан подошёл и посмотрел на меня.
— Скажите, сэр, что вы собираетесь с ним делать? — спросил он с мягким акцентом.
Я посмотрел ему прямо в тёмные глаза.
— Правда ли то, что у него хоронятся в голове эльфийские знания?
Князь кивнул.
— Правда.
— А этот браслет с камнем заставит его дать мне ответы, которые я ищу?
Он снова кивнул.
Я пожал плечами.
— Тогда я выжму из него всё, что можно, пока он не станет похож на сухой финик… а после, я знаю один дом утех, где смогу вернуть за него все потраченное золото, — я оценивающе посмотрел на эльфа. — Он будет долго оставаться молодым и научится осчастливливать сэр.
— Вы хотите сделать из него проститутку? — весело спросил он.
— В конечно итоге, да, — ответил я. — Или же уложу его с моими самыми красивыми рабынями и разведу потомство.
Если бы взгляды могли убивать, в этот момент я вспыхнул бы ярким пламенем, до этого момента мало кто смотрел на меня так, как этот эльф.
Но князь Целан удовлетворённо кивнул и подал продавцу знак.
— Тогда, эссэри, — сказал тот. — Если у вас действительно есть золото, он принадлежит вам, — он подал мне знак подойти к платформе.
Что ж, золота едва хватило. После того, как он взвесил монеты, у меня осталось ещё два золотых и серебро из кошелька Рендора. Я получил документ, написанный изогнутыми буквами Бессарина, в котором не смог разобрать ни слова. Затем торговец сунул мне в руку обруч и подал своим прихвостням знак, освободить эльфа из клетки.
— Как мне контролировать парня? — спросил я.
— Никак, — ответил торговец.
Князь Целан, который ещё находился поблизости, подошёл ко мне.
— Всё просто, — промолвил он. — Магия обязывает его быть преданным владельцу обруча. Это так, словно он любит вас больше своей жизни и сделает всё, что вы пожелаете.
Я наблюдал, как эльфа выволокли из клетки.
— А для чего жерди и цепи, если он связан магией? — спросил я. — Не то чтобы я вам не доверял… но это довольно необычно, верно?
Он тихо рассмеялся.
— Конечно вы мне не доверяете, — сказал он. — И это ваше право. Дело вот в чём: цепи и жерди являются моей собственностью. Они необходимы, поскольку он ещё не запечатлён. Однако это произойдёт, как только вы оденете на него ошейник, — он посмотрел на драгоценность в моих руках. — Оденьте его и проверьте.
Я сделал, как он сказал, и прихвостни осторожно убрали серебряные жерди и цепи, в то время как глаза эльфа сначала наполнились ужасом, а потом стали пустыми. Я расхаживал перед ним туда-сюда, а его глаза следовали за мной, словно он был собакой.