— У вас есть этому объяснение? — спросил он врача.
Фельдшер покачал головой.
— Нет. Это противоречит всему, что я знаю.
— А ты? — прямо спросил меня капрал. — Что ты на это скажешь?
Должен ли я рассказать ему историю об Искоренители Душ?
Лучше нет. Поэтому я только покачал головой, о чём сразу пожалел.
— У меня нет объяснений, — прохрипел я. И это было правдой. Я тоже не понимал, что произошло, поскольку без меча рядом со мной я не ожидал исцеления.
— Однако он мог бы быть некромантом, — продолжил врач, аккуратно складывая свои чистые инструменты в сумку. — Они, как известно, могут себя излечивать.
— Боги! — пробормотал я. — Как вы можете говорить нечто подобное!
Врач закрыл свою сумку с инструментами с громким щелчком.
— Потому что именно так думаю, — сообщил он, сурово глядя на меня. — У меня даже возникло желание самому вас прикончить. И лишь моя клятва помешала мне сделать это… и тот факт, что я не знаю этого точно.
— Чего вы не знаете? — спросила женщина от двери. Она выглядела немного уставшей, но её серые глаза были такими же непреклонными, как раньше.
— Наш друг здесь удивительно быстро исцеляется, — объяснил Амос. — Девон думает, что он может быть некромантом.
— Вы сошли с ума, — возразил я, обессилено потянув за верёвки, связывающие руки. — Я ни работорговец, ни пират ни тем более некромант! Я клянусь всеми богами!
— Но раз вы пришли в себя и бодрствуете, то сможете объяснить нам, кто вы, — сказала женщина. — Приведите его ко мне, мы его выслушаем.
— Да, капитан, — сказал Амос и подошёл ко мне.
— Вы можете быть его защитником, — промолвила ещё женщина и ушла.
Амос снял свою дубинку с пояса.
— Вы же не станете доставлять мне нериятности, друг мой?
Я посмотрел на дубинку и вздохнул.
16. Трибунал
Я чувствовал себя лучше, но всё ещё был слаб.
Кроме того, мы находились на корабле, и нас окружало море. Куда я мог сбежать?
Всё же капрал Амос не стал рисковать. После того, как мне дали простую, чистую одежду, меня связали по рукам и ногам цепями. Со звоном я прошёл, шаркая по палубе, поднялся по небольшой лестнице и оказался в каюте, которая, по всей видимости, принадлежала капитану. Там один из моряков как раз прикручивал к доскам палубы прочный стул. Для него там уже были углубления, видимо, этот стул стоял здесь не в первый раз.
Амос подождал, пока стул прикрутят, потряс его и удовлетворённо кивнув, посадил меня на него. Он соединил мои цепи со стулом, на котором имелись подходящие крючки и петли.
По крайней мере, я сидел, а не стоял, но двигаться не мог.
Зато мог осмотреться.
Каюта была снабжена всем необходимым.
Слева от меня с потолка на цепях свисала кровать, передо мной стоял широкий стол, за которым были размещены три стула. Рядом на полу находился большой сундук. Между мной и столом висела странная лампа, почти как фонарь, только в нём не было свечи, а из медной ёмкости торчал широкий фитиль, защищённый стеклянной трубой. Своего рода масляная лампа, только она отличалась от тех, что были мне знакомы из Бессарина.
У стены стоял письменный стол, сама стена была снабжена полкой, так хитро смонтированной, что лежащие в ней книги и свитки не смогли бы выпасть даже во время шторма. Две тонкие рапиры висели на стене рядом, а также арбалет с двумя колчанами. На другой стене я обнаружил небольшую картину в простой раме, с неё на меня смотрели два юных лица. Это были либо капитан с братом в молодые годы, либо её собственные дети, сходство было очевидным. Комната была чрезвычайно чистой и опрятной, одеяло на кровати так натянуто, что от него отскочила бы монета. Пахло кедром. Больше здесь ничего не было.
Нет, было ещё кое-что. На крючке на стене висело платье с ватными подкладками, а на другом парик.
Солдат, который прикрутил стул, собрал свои инструменты и ушёл. Мы с Амосом пока что остались одни.
— Что это за корабль, — спросил я.
— Это «Снежная Птица», военный корабль имперского флота, — с готовностью сообщил он. Он стоял позади меня, а его тяжёлая рука лежала у меня на плече. В этом не было необходимости, цепи и так были достаточно крепкими, чтобы удерживать меня на месте. Но я уже понял, что эти морские пехотинцы ничего не оставляли на волю случая. Даже если бы я был полон сил, подходящей возможности для побега не предвиделось.
— Мы выполняем спецзадание, но об этом ты уже, наверное, сам догадался.
Я запрокинул свою бритую голову и посмотрел на него.