Посвящается Джени Сторк — подруге, коллеге, родственной душе
1870 год
Уличные фонари отбрасывали золотистые полосы на снег и лакированные черные бока ландо, бесцеремонно загородившего подъезд к доходному дому, каких много в Нью-Йорке. Ченс Кайлин шел, устало переступая озябшими ногами по тротуару, к изящному экипажу. На высоких козлах ландо восседал кучер, из-под тяжелой шубы с поднятым выше головы воротником разносился его гулкий храп.
Съежившись от пронизывающего декабрьского ветра, поглубже надвинув кепку на голову, семнадцатилетний Ченс бочком подступил к экипажу. Сквозь стекла, которые мороз расписал тонкими серебристыми узорами, Ченс попытался разглядеть экипаж изнутри, хотя плохо представлял, как он может выглядеть. Неужели там все и впрямь обито бархатом и кожей, отделано золотом и серебром? Когда-то Ченсу довелось послушать россказни о подобных экипажах.
Внезапно какая-то девочка прильнула лицом к окну ландо с другой стороны. От удивления Ченс испустил резкий вздох и попятился, едва не растянувшись на скользком снегу. Незнакомка нахмурилась, словно пытаясь что-то припомнить, и потерла стекло рукой в перчатке, однако от ее дыхания оно вновь запотело. Ченсу удалось только разглядеть, что у девочки огромные голубые глаза, печально сложенные пухлые губы и на ней надет капор с серым мехом, закрывающий лоб и подбородок.
Смущенный своим неожиданным вторжением, Ченс неловко улыбнулся и пожал плечами, бормоча извинения. Он ожидал, что незнакомка ответит ему, как сделала бы любая девчонка — высунет язык или даже позовет на помощь кучера, — но та только разочарованно посмотрела вслед Ченсу и тут же перевела взгляд на дом за его спиной. Еще секунда — и девочка скрылась в глубине огромного роскошного экипажа.
Кто привез ее сюда в такой поздний час да еще оставил ждать на улице, где к девочке могли пристать, а сама она отморозить ноги? У кого из обитателей этого грязного дома мог быть знакомый — владелец такого дорогого ландо?
Ченс повернулся и окинул взглядом дом, темные окна которого зияли, как пустые глазницы. Свет горел лишь в одном из окон — как обычно. Как всегда по ночам, мать ждала Ченса, оставив на столе зажженную лампу и занимаясь шитьем. С тех пор как Ченс стал работать на сортировочной станции железной дороги, мать постоянно тревожилась за него, и неудивительно — она еще слишком хорошо помнила, что случилось с отцом Ченса год назад.
Если бы не крайняя нужда, вряд ли Ченс согласился бы взяться за работу, которая погубила его отца. Оставшись старшим в семье, Ченс был вынужден кормить мать и двух братьев. Мать умоляла его найти другую работу, но смирилась, поняв, что это единственный способ получить средства к существованию.
Воспоминания об ужасной гибели отца прогнали мысли о богатом владельце ландо и заставили Ченса позабыть о том, что ему так и не удалось удовлетворить любопытство и узнать, что находится внутри экипажа. Изнемогая от смертельной усталости после занятий днем в школе и вечерней работы на станции, Ченс открыл парадную дверь дома и начал подниматься по лестнице на второй этаж. Он надеялся, что в доме будет тепло, однако северный ветер в такое время года вольно гулял по коридорам и комнатам, пробирая обитателей дома до костей.