Закончив, Вуд с тревогой посмотрел на Соломона.
— Если его не убьет рана, это сделает инфекция. Холодная вода только ухудшила его состояние. Правда, обморожения не видно, но необходимо держать его в тепле и накормить как можно скорее. Сейчас пусть поспит, но как только мы достигнем Кердалена, необходимо показать его врачу.
Дженна проводила Вуда из купе и попыталась заплатить ему за работу.
— Нет, мисс Ли. Я не врач, я не могу принять ваши деньги. Я был рад оказать вам помощь.
Прощаясь, он прикоснулся к своей шляпе. Когда Вуд ушел, Дженна поспешила вернуться к деду.
Наконец руки Соломона согрелись, бледность исчезла с лица. Немного успокоившись за него, Дженна вновь подумала о том, что кто-то желал ему смерти.
Ей было необходимо поговорить с Генри. Шарлотта предложила побыть с Соломоном, и Дженна ушла.
Она нашла Генри в салоне вагона. Он сидел в глубоком раздумье, с бокалом бренди в руках. Завидев Дженну, Генри поспешно вскочил.
— Как Соломон?
Внезапно ослабев от тревог, Дженна упала в кресло, а затем рассказала все, что сообщил ей Вуд.
— Я надеюсь только на то, что мы скоро приедем в город и сможем вызвать ему врача, — с беспокойством заключила она.
Генри направился к буфету красного дерева и вновь наполнил свой стакан.
— Проклятие! Говорил я ему — надо убираться из этих гор, пока его самого не прикончили, но Соломон считает, что его дела важнее жизни. Дженна, надо убедить его забыть о строительстве новой дороги, — настойчиво проговорил Генри. — Есть другие дела — более прибыльные и менее опасные. Ты не согласна?
Естественная реакция Дженны была такой же, как у деда. Если кому-то удастся запугать их на этот раз, смогут ли они построить когда-либо железную дорогу? Вероятно, Генри был более практичным человеком, но Дженна знала, что власть и сила требуют подтверждения. Отступить значило потерять все. К несчастью, их враг предпочел выбрать тактику засад вместо открытого противоборства, и даже самый отважный человек не решился бы выступить против соперника-невидимки.
— Я поговорю с ним, — ответила Дженна, не признаваясь в своих мыслях, ибо знала, что Генри не одобрит ее мнение. — Боюсь, никто не сможет оказать влияния на дедушку, даже я. Ты ведь знаешь, если ему захочется чего-нибудь добиться, он не остановится ни перед чем.
Генри осушил еще один бокал бренди.
— Да, к сожалению. Просто не могу понять, чем привлекла его именно эта дорога, почему он решился вести здесь строительство, несмотря на риск для собственной жизни.
— Боюсь, я не смогу этого объяснить, Генри. Он никогда об этом не говорил, только упоминал, что здесь можно получить прибыль.
— Как будто у него без того мало прибыли!
— Ты же знаешь, для него важнее всего вызов.
— Да, полагаю, ты права. Вызов необходим Соломону, как воздух всем нам.
Дженна раздвинула золотистые занавески на окне рядом с ее креслом, чтобы взглянуть, как продвигается расчистка заноса. Увидев раскачивающийся неподалеку фонарь, Дженна поняла, что буран продолжается.
В пассажирских вагонах женщины и дети выключили свет и пытались уснуть. Вокруг было тихо, лишь шум ветра нарушал тишину. Дженна напрягла зрение, пытаясь разглядеть во мраке работающих.
Внезапно Дженна опустила занавеску, с испугом осознав, что ищет взглядом зеленоглазого незнакомца. Чем он привлек ее внимание, почему вызвал желание увидеть его еще раз?
Генри оставил бокал на полке буфета и прошелся по салону к Дженне, неправильно истолковав ее задумчивость.
— Не тревожься. С дедушкой будет все в порядке.
Генри дружески обнял ее. Дженна склонила голову на его сильное плечо, изнемогая от усталости. Что бы она делала без Генри? Он всегда поддерживал ее в трудные минуты.
— Выпей что-нибудь, — предложил Генри. — Ты успокоишься и сможешь заснуть.
Дженна не пила вина вообще, но сейчас спиртное могло оказать ей пользу. Она согласно кивнула.
Генри налил ей бренди. Подняв стакан, Дженна вгляделась в отблеск света от люстры, пляшущий на стенках бокала и густой жидкости в нем.
— Предлагаю тост! — заявила она, надеясь развеять уныние. — За здоровье дедушки и будущий успех!
Генри вдруг сжал губы в тонкую прямую линию. Одним глотком он выпил бренди, не высказав одобрения тосту.
— Генри, в чем дело?
— Черт побери, Дженна, неужели на нем свет клином сошелся? Как же твой успех? И мой? Почему ты считаешь меня всего-навсего стариком? А о себе ты даже не думаешь!
Она была изумлена горечью в его голосе, но признала, что уже не в первый раз Генри говорит о ее дедушке со скрытым раздражением. Откровенно говоря, Дженна понимала причины его недовольства. В то время как к Соломону Ли отовсюду стекалось золото, единственное большое дело Генри с треском провалилось из-за паники на Уолл-стрит — по крайней мере, так слышала Дженна. В то время она была еще ребенком.