— И думать не смей! — Бросив в небо исполненный муки взгляд, она взмолилась: — Чабат хитаацитат — помоги мне, Господи!.. — Мак-Адам одержим идеей отыскать нас, — сказала она, переведя взгляд на большую палатку. — Неужели он откажет себе в удовольствии раструбить о своей победе по всем газетам? Признаюсь, я до сих пор считала тебя трезвомыслящим человеком.
— Но моему-то слову ты веришь? — тут же спросил Логан. — Если я тебе пообещаю, что Мак-Адам будет держать язык за зубами и никому, кроме своего непосредственного начальства, не будет докладывать, ты согласишься встретиться с ним — в моем присутствии, разумеется?
Элида отрицательно качнула головой:
— Я слишком хорошо его знаю, Логан. Трудно себе представить, чтобы человек с его самолюбием не известил страну и мир, что он, именно он, и никто другой, раскрыл загадку исчезнувшего племени.
Логан шагнул к ней и приоткрыл рот, собираясь что-то возразить, но Элида увернулась и заявила:
— Вопрос закрыт. Я больше не желаю говорить на эту тему.
Она побрела в сторону, Логан — за ней. В полном молчании они бродили вдоль края леса, поглядывая на лагерь.
— Я люблю тебя, Элида, — заговорил Логан, прерывая тягостное молчание. — И я не желаю жить без тебя. — Переломив свою гордость, он хрипло добавил: — Если ты хочешь, чтобы я пошел на какие-то уступки — пожалуйста, я готов. — Он остановил ее. — Я буду приезжать в конце каждой недели, где бы ты ни была, и буду делать это, пока знаю, где тебя искать.
Элида почувствовала, как у нее комок застрял в горле.
— Я не могу просить тебя об этом, — срывающимся голосом сказала она.
Логан невесело усмехнулся:
— А можешь ты понять, что я тебя люблю и жить без тебя не желаю?
— Это нечестная игра! — воскликнула она.
— Ты не оставляешь мне никакого другого выбора, — мрачно отозвался он.
И это была чистая правда.
— Прости меня, Логан! — прошептала она, уткнувшись носом в его грудь.
Он поймал ее лицо ладонями.
— Будет время, когда мы со смехом вспомним сегодняшний день, но пока мне больше всего хочется зареветь, — признался он.
— Не надо, — испуганно сказала она. — Если ты начнешь, я вообще выйду из берегов, и тогда меня ничто не остановит. А я при исполнении, если можно так выразиться.
Логан рассмеялся.
— А я-то боялся, ты скажешь, что воины не плачут, — хрипло пробормотал он.
Элида подняла голову и ощутила его губы на своих губах. У поцелуя был соленый привкус, и Элида не могла с уверенностью сказать, чьи это слезы — ее или Логана. Не то что бы она придавала этому значение — давным-давно Элида усвоила, что слезы — привилегия не одних только женщин.
Элида обвилась рукой вокруг его талии и прижалась к нему крепко, словно хотела простоять вот так, обнявшись, до конца жизни.
От большой палатки донеслось деликатное покашливание, и они торопливо отпрянули друг от друга.
К ним двигался Барни Уэйд.
— Все остальные уже собираются спать, — сказал он, приблизившись. — Мы подбросили веток в огонь и согрели одеяла. — Сообщив это, он величаво кивнул обоим и пошел обратно.
— Нам намекают, что мы задерживаемся, — засмеялась Элида — Пойдем. — Поймав Логана за руку, она повела его к главной палатке.
Там и вправду пылал огонь, и одеяла импровизированного ложа на ощупь были горячими.
— Что случилось? — спросила она, когда Логан отпустил ее руку и двинулся вдоль стенок палатки, что-то высматривая.
— Как тебе сказать? — отозвался он, неопределенно помахав рукой. — Видишь ли…
— Ты впервые в жизни спишь в палатке? Или тебя смущает отсутствие привычной постели?
Логан неуверенно мотнул головой.
— Ни то и ни другое, — пробормотал он. — Просто твои соплеменники могут невесть что подумать… Одна постель на двоих…
— И что же они могут подумать? — радостно спросила Элида.
— Ну-у… Ты же знаешь, что.
Элида чуть не расхохоталась.
— Если тебя это смущает, можешь попроситься в палатку к Уильяму и Джо. Правда, к ним уже перебрались Джеймс и Эдвард, так что будет тесновато.
— Сядь рядом, — призывно попросила она, и Логан неуверенно подчинился. — Они ничего не подумают, Логан. Они знают, кто мы друг для друга, и поступают соответственно этому.
Логан насупился, и Элида улыбнулась.
— Они старомодны и живут по обычаям старины, но это не значит, что они требуют того же от всех остальных. — Она поймала его лицо ладонями и добавила: — Кроме того, я совершенно разбита, так что можешь не бояться — тебе ничего не грозит.
— Но откуда они обо всем знают?
— Если тебя что-то не устраивает, можешь спать прямо на воздухе, — теряя терпение, сказала Элида.
Лагерь давно уже спал, когда Логан, успокоившись и примирившись со своим новым положением жениха предводительницы озеттов, забрался под одеяла и шкуры и лег рядом с ней.
— Но я это делаю лишь потому, что на улице холодно и сыро, — предупредил он.
— Разумеется, Логан. Все думают точно так же, — ответила Элида, прикрывая ладошкой зевок. Положив руки под голову, она мгновенно заснула.
Еще долго после этого Логан, приподнявшись на локте, смотрел на ее лицо и слушал ее ровное дыхание. По стенкам палатки плясали огромные черные тени от пламени костра, а снаружи доносились невероятно близкие звуки ночи: шелест листвы, голос какой-то птицы, шорох и потрескивание веток в лесу.
Никогда в жизни он не ощущал себя таким одиноким. И это несмотря на то, что рядом лежала, прижимаясь к нему, такая горячая и такая близкая Элида. Он вспомнил Сиэтл, камин, свою просторную двухместную кровать… Почему они не там, зачем им все эти первобытные прелести и вся эта маета?
Разбудил его свет солнца, пробивавшийся через отверстие для дыма. Подняв глаза, Логан увидел, что костер давным-давно потух, а пробежавшись рукой рядом с собой, убедился, что в постели он один.
— Элида?
Место, где она лежала, еще хранило тепло ее тела и слабый запах ее духов. Логан с наслаждением вдохнул родной, бесценный аромат, возвращавший ему присутствие любимой женщины.
Снаружи раздались громкие голоса. Говорили женщины. Среди них была и Элида, но Логан не понял ни единого слова из разговора.
Он тихо натянул носки и обувь, продолжая прислушиваться. Когда кто-то произнес его имя, он напрягся всем телом, жалея, что не знает этого языка и не понимает, что они говорят о нем.
Беседа оборвалась так же внезапно, как и началась. У входа в палатку послышались шаги, полог отодвинулся и на пороге выросла она — Элида.
— Ага, уже проснулся. Как прошла ночь?
— Бывали и получше, — сказал он угрюмо.
— Не сомневаюсь, — сказала она и вздохнула.
Присев у очага, Элида в течение минуты раздула костер и, грея над огнем руки, повернулась к Логану.
— Я и без того оторвала тебя от работы на слишком долгий срок, — начала она. — Это никуда не годится.
— Пытаешься отделаться от меня? — поинтересовался Логан.
— А то как же? — беспечно откликнулась она, но, увидев, что Логан не улыбнулся, стала серьезной. — В мастерской работы по горло, а я тебе сейчас не помощница. Каждый день для тебя на вес золота.
Логан скрипнул зубами.
— Да, это точно, — согласился он и поднялся на ноги. — Я и так слишком долго бью здесь баклуши.
Он двинулся к выходу, и Элида поспешила за ним.
— Думаю, завтрака ждать не стоит, — сказал он. — Такое впечатление, что вот-вот начнется снегопад, а я не хотел бы попасть в метель.
— Я провожу тебя до машины, — сказала Элида.
Последующая неделя прошла тихо и уныло. Элида целыми днями бродила по лесу, смотрела в глубокие воды озера и ждала лишь субботы, когда должен был приехать Логан. Озетты, чувствуя ее душевное состояние, не приставали к ней с лишними вопросами и просьбами.
Утро субботнего дня выдалось дождливым. Элида лежала, свернувшись в теплый кокон, и блаженно улыбалась. Кто-то, пока она еще спала, пришел в палатку и заново развел костер в очаге.