Снова спидометры танков отсчитывают километры. Танки первого батальона с автоматчиками на броне, шедшие в авангарде, вслед за Пермской бригадой первыми подошли к Одеру. Короткий зимний день 21 января был на исходе. Вот он, Одер! Фашистское командование намерено на этом рубеже задержать наступление советских войск.
В те часы мы не представляли себе всей опасности, таившейся за этой широкой рекой. Западный берег был утыкан железобетонными надолбами, перепоясан траншеями, ходами сообщений. Гитлеровцы на этот рубеж стянули колоссальное количество танков, самоходных орудий, орудий различных систем — от 88-миллиметровых зенитных пушек до дальнобойных орудий, врытых в землю.
Командир корпуса генерал Белов распорядился форсировать реку севернее Штейнау. Саперы начали делать переправу. Лед был оторван от берега метра на два-три, и саперы, по грудь в воде, соединяли лед и берег досками, бревнами.
Ночью началось форсирование реки. На лед ступили стрелки 29-й Унечской мотострелковой бригады. Севернее — на левый берег устремились бойцы 6-го механизированного корпуса нашей армии.
Немцы открыли ураганный огонь. Гулко ударили тяжелые орудия. Но уже ничто не могло остановить наступающие подразделения. Судьба германской реки была предрешена. На левый берег ступили советские солдаты. Русское «ура» прокатилось вдоль многоводной реки. Плацдарм расширился.
НА ПОСЛЕДНИХ РУБЕЖАХ
Над Одером клубился серый, как вата, туман. Гитлеровская дальнобойная артиллерия ведет интенсивный обстрел переправы. Тяжелые снаряды беспорядочно рвутся по сторонам моста. С ходу бригада вступает в бой. Наша задача — идти вдоль реки строго на юг и совместно с другими частями захватить Штейнау.
Нам приходится туго. Вторые сутки ведем изнурительный бой. Фашисты яростно контратакуют. Их танки неожиданно появляются из-за укрытий, в упор расстреливают «тридцатьчетверки».
Рота старшего лейтенанта Акиншина за день отбила девять контратак, но ни на шаг не отступила назад. Раненый Акиншин не ушел с поля боя. Погиб недавно прибывший из штаба 4-й танковой армии командир третьего батальона майор Бондарев. Пал смертью храбрых и его заместитель по политчасти капитан Мошев. Исключительное мастерство управления боем показывают офицеры Любивец, Пупков и Коротеев. Храбростью отличается и майор Старостин. К нам он прибыл недавно, на Висле, но и за это короткое время показал себя настоящим организатором общевойскового боя.
…Стоял пасмурный день. Южный ветер принес тепло, и снег на глазах таял. Я собрал командиров батальонов, развернул перед ними карту:
— Вот в этой точке мы находимся. В трех километрах от нас вот за этим леском — деревня Лампенсдорф. Мы за день иной раз продвигались по 70—80 километров, а сегодня надо преодолеть три километра и захватить Лампенсдорф. Нелегко это сделать, но надо. Сумеем ли?
Первым нарушил молчание майор Старостин:
— Согласны с вами, что теперь другая обстановка. Фашисты успели заковать себя в бетон и сталь. И все-таки сумеем.
А как это лучше сделать? Разведка бригады донесла, что деревня превращена в сильный опорный пункт. На ее восточной и северо-восточной окраинах имеются блиндажи с железобетонными колпаками, надолбы, или, как их называли, «зубы дракона». Хорошо продумана и система огня. Все подступы искусно заминированы.
— Обстановка сложная. Идти в лоб, пожалуй, бессмысленно, — сказал капитан Чирков.
— Зачем в лоб? А мы зайдем с запада и внезапно ударим, — поспешил высказаться майор Старостин.
— Этот вариант приемлем, хотя он и таит в себе большую опасность, — заключил я. — Можем оказаться в тисках немцев. Мы с начальником штаба об этом думали.
Пришли к одному решению. Впереди пойдут танки второго батальона с автоматчиками на броне, а фланги обеспечивают два других танковых батальона.
К вечеру скрытно выдвигаемся к деревне. Танки Чиркова и автоматчики Старостина открыли огонь по отдельным домам. Начали пристрелку по деревне танки из тяжелого армейского полка.
Немцы, судя по всему, не намерены оставить занимаемые позиции. Фашисты даже перешли в контратаку. Батальоны коммунистов Чиркова и Старостина оказались в тяжелом положении: на занимаемые ими позиции двигались с двух сторон танки, поддерживаемые огнем минометчиков.
Старостин во весь голос кричал:
— Приготовить противотанковые гранаты!