Унтер-офицеры из канцелярии должны быть обезврежены.
Подойдя к казарме, протянувшейся вдоль шоссе на целый километр, Гаврил неожиданно нарвался на засаду. Отскочив, он стал искать другой путь в город. И снова наткнулся на штыки. Как же получилось, что план провалился и противник принял меры предосторожности, закрыв все входы в город? С какой стороны ни подойди, всюду посты. Можно самому попасть в западню и провалить весь план.
Генов не знал, что делать, почувствовал себя одиноким, оторванным от товарищей. Как теперь добраться до своих?
Звезды у него на глазах падали с неба. Не желая терять времени, Генов обошел город и направился прямо к винограднику Доры Анковой, где жила его жена с ребенком. Это было недалеко, возле Рассадника.
Гаврил быстро пересек поле и очутился на винограднике. Стоял сентябрь. В эти дни многие жители города обычно перебирались на виноградники и жили здесь, как на даче. Целыми ночами там горели костры, слышались песни. Но сейчас было тихо.
Хижина Доры, как обычно называли домики на виноградниках, словно стала ниже. Над ней раскинул свои широкие ветви большой орех, на котором был сделан помост, — там любил спать Гаврил.
На меже, обросшей терновником, Генов остановился. Увидев, что за ним никто не следит, он присел и сорвал большую кисть винограда. Только сейчас он почувствовал, что губы у него потрескались. Пробираясь вдоль борозды между кустами винограда, он до зернышка высосал зрелый памид[6]. Под орехом дымились угли. Значит, они здесь! Вечером, как и обычно, разожгли огонь и, вероятно, допоздна ждали его. И наверное, не только домашние, но и кто-нибудь из комитета. Товарищи знали, что он, придя в город, не сможет не зайти сюда, к своим, которые скрывались здесь от властей. И все же Гаврил осторожно обошел домик и только тогда постучался. Ему сразу же открыла хозяйка — тетка Дора. Муж Доры, Ангел Анков, после долгих колебаний все же примкнул к повстанцам. Вместе с ним и его жене пришлось пережить все гонения и преследования.
— Почему так опоздал? — со вздохом спросила Дора, открывая дверь. — Почему?
— Тихо, не разбуди Иванку и ребенка, — ответил Гаврил.
— Теперь повсюду стало тихо, — прошептала хозяйка, и оба отошли от хижины.
— Где Ангел?
— Там, где и другие.
Под тенью большого ореха Дора рассказала, что произошло за время его отсутствия.
— Все арестованы! — Она стала перечислять имена.
— Неужели все?
— Все до одного, кто был в городе. Брали из домов и тащили в участок.
— Но почему же они сидели дома?
— Не смели уйти! Говорили, что без приказа не могут оставить своих мест. Это — как пост, без разрешения его не покинешь. Как же может работать комитет, если все, разбегутся по сторонам.
— Мы приказали быть готовыми, но это не значило, что надо сидеть дома. Что же, весь комитет арестован?!
— Весь! Может, кто-нибудь и скрылся на виноградниках на Веслеце, но, кто знает, как его найти! — И снова тот же вопрос, который терзал душу: — Ты мне скажи, почему опоздали?
Известие, об аресте членов комитета явилось новым ударом, расстроившим план захвата Врацы. Сраженный известием, Гаврил опустил голову, закусил губу и молча несколько раз обошел орех.
— Как вы могли допустить, чтобы власти опередили вас?
Генов не мог собраться с мыслями. Организация восстания, решения, борьба за их осуществление, и вот, когда пришло время действовать, боевая машина разлетелась в прах. Нет! Этого не может быть! Хозяйка просто не в курсе дела.
— Хорошо, но ведь у нас есть второй комитет, резервный! Найди мне человека, чтобы связаться с ним.
— Скажи, с кем я должна встретиться?
— Найди мне Георгия Девенского, ты знаешь, он живет на краю города.
— Знаю. Пойду к нему.
Тетка Дора взяла корзинку с виноградом, чтобы оправдать свое возвращение в город. Кто ни встретит, подумает: была на винограднике, собрала корзинку винограда и теперь возвращается.
— На полочке в горшке куриный суп. Возьми, поешь. — И Дора скрылась за деревьями. Генов же еще долго стоял, прислонившись к ореху. Он был потрясен этим неожиданным ударом. «Мы запоздали или противник нас опередил?»
Он искал разные объяснения, отбрасывал одни, принимал другие, чтобы потом и их отбросить. Одним словом, старался найти нить огненного клубка, сжигавшего его душу. Он знал, что по всей стране шли аресты, но не мог представить себе, как власти узнали о плане действий в центре восстания, изолировали казармы и тем самым вывели из строя главные боевые силы повстанцев. Как часто бывает в трудные моменты, когда человек лихорадочно ищет выход, вдруг появляется какой-то проблеск. Итак, арестован начальник штаба восстания майор Агынский, арестованы руководители восстания в городе. «Здесь не обошлось без предательства, — решил Генов. — Отсюда все и началось». О предательстве в верхах, в центре, он и подумать не мог. Досадовал только, что опоздал. Если бы быть здесь раньше, в эти важные решающие дни подготовки, ничего подобного не случилось бы. Кто же из здешних выдал комитет? В голове у него пронеслись имена нескольких отказавшихся от участия в восстании людей. И вот теперь некоторые из них, возможно, воспользовались случаем, чтобы отомстить. Иногда честолюбие, больное и необузданное, может привести к измене. Но ведь они не знали военного плана восстания.