— Ты с ума сошел! Отступать надо. С такой оравой нас переловят,— он кивнул головой на крестьян, гнавших скот.
— Отступать будем вместе... Последними,— решительно произнес Баталов и закричал на крестьян: — Скорей, скорей на Белый Камень идите.
На ходу поправляя автомат, Шпартюк побежал по улице. За ним Галя. Туда же побежал и Баталов.
Редкие пули уже свистели в морозном воздухе высоко над головой. Баталов инстинктивно нагибался, почему-то вспоминая насмешливые слова генерала: "Пулям дурень кланяется. Та, что слышна, не страшна. Своей поклониться не успеешь".
К товарищам он уже подбежал выпрямившись, будто на тактических учениях, когда не надо остерегаться смерти. Упал рядом с Тимохиным.
— Вон они, товарищ командир,— не поднимая головы, сказал Тимохин.
Баталов увидел, как в конце широкой просеки на белом снегу шевелятся зеленые фигуры. За речкой на пригорке появилась батарея. От нее, подминая кусты, полз в речку черный неуклюжий танк. Вот он выбрался на этот берег, остановился. Из длинного орудийного ствола блеснул красный огонек, и гулкое эхо прокатилось по лесу. Баталов повернулся: большой рубленый дом вдруг осел, над ним закурился серовато-черный дым.
Танк медленно полз по полю, и тогда Баталов увидел, как со снега густо поднимаются солдаты.
Теперь пули летели роем, прижимая людей к земле.
— Отходи! — крикнул Баталов и первый вскочил, чтобы скорее укрыться за домами.
Отступали к старым заброшенным землянкам. Сзади горела деревня. Черный столб дыма, который медленно склонялся к югу, был хорошо виден в синем небе.
На вырубке Баталов впервые за время боя увидел Валенду. Тот сидел на пеньке. Одна нога в сапоге, другая — в валенке, подшитом телячьей шкуркой шерстью вверх. Он кутался в рыжий плащ, из-под которого виднелись острые коленки, обтянутые синими с начесом кальсонами. Немцы, вероятно, подняли Валенду с постели, и он успел захватить только то, что попало под руки.
Баталов не удержался, захохотал.
— Смеешься? Рад? — возмутился Валенда.— А о том не хочешь подумать, кто нас выдал? Свадьбы справляете, а враг не дремлет.
Баталов смутился. Возможно, и в самом деле были слишком беспечными. Спросил:
— Тебе что-нибудь известно?
— Думаешь, нет? Этот старикашка, что тогда советскую власть ругал,— вот кто выдал. Не позволили вы мне тогда контру эту пришить. Добренькими быть хотели...
— Ты факты давай.
— Будут и факты. По-твоему, он вчера не к немцам бегал? Ага, не знаешь... Вы пролетарскую нашу бдительность потеряли, а у кого нет бдительности — первый помощник врага. Ясно?
— Чего же ты молчал, если такой бдительный?
— Это мое дело,— уклонился от прямого ответа Валенда.
Немцы, вероятно боясь засады, из деревни не уходили.
Они обстреливали лес из минометов и орудий. Мины и снаряды падали где-то справа. Оттуда долетали до Баталова глухие взрывы.
Стрельба постепенно утихла. Под вечер усилился мороз, и люди снова потянулись в деревню. Из партизан никто не погиб, даже раненых не было. А жители деревни недосчитались пятерых.
Никто не знал, куда они пропали.
Во всей деревне от пожара уцелели две хаты и старая баня. Над пожарищем печально стояли обгорелые сосны, и легкий синеватый дымок все еще поднимался с черных пепелищ.
Баталов ожидал услышать в деревне плач, причитания, а возможно, и горькие слова обиды, потому что как ни говори, а защитить людей от немцев они не смогли. Он думал, что не следует больше оставаться в деревне, что будет стыдно смотреть в глаза людям, оказавшимся без пристанища. Но ни плача, ни упреков он не услышал. Люди молча размещались по хатам, помогали друг другу таскать из лесу вещи, размещали скот. Женщины топили печи, чтобы сварить что-нибудь на скорую руку, а дети рылись на пожарищах и тоже что-то тащили домой.
Баталов решил пройтись по немецким следам. Нашел место, где стояли минометы и батареи, но ни гильз, ни патронов не было видно. Это его удивило. Неужели немцы даже в бою подбирают гильзы? Что это: бережливость или нехватка металла? Стало обидно. Когда же наступит то время, что немцы не только гильзы, но и раненых будут бросать на поле боя?
Возвращаясь в деревню, Баталов увидел что-то чернеющее в кустах. Туда вел один человечий след. Значит, убит кто-то из крестьян.
Баталов сразу узнал человека. Это был тот старик, которого Валенда подозревал в предательстве. Он лежал набоку, и красный подтаявший под ним снег уже покрылся ледяной корочкой.
Карательная экспедиция отходила из Тычки, не выполнив задания: партизан не удалось захватить врасплох, окружить и уничтожить. Их часовой открыл огонь. Пришлось разворачивать артиллерию, вводить в бой танк. За это время из деревни успели убежать не только партизаны, но и все ее жители. Командир зондеркоманды, которой была придана общевойсковая часть и несколько полицаев, приказал арестовывать всех подряд, кто встретится на шоссе, и взять заложниками мужчин из прилегающих к Тычке деревень.