Я был как в лихорадке, огни проплывали мимо, роились, а я только крепче стискивал зубы и беззвучно повторял: «Спокойно… спокойно…» От жажды все во мне словно высохло, я не мог даже облизнуть губы. При мысли о сочном мясе рыбы у меня свело челюсти. Я уже ни о чем не мог думать, только бы найти их, только бы найти. Я шел все быстрее под толстыми пульсирующими кабелями, пока не добрался до входа в большой коридор. Вверху горела голубая жила. Идти было трудно. Дыхание больно резало мне горло и легкие. Пришлось замедлить шаг. Меня окружила тьма. Только тело мое слабо светилось. Вытянув руки, я продвигался вперед, то и дело натыкаясь на эластичные стены, пока ногой не нащупал край небольшого отверстия. Видимо, они где-то здесь. С сердцем, полным отчаяния, я упал на колени и в свете, который отбрасывали мое лицо и руки, лихорадочно принялся искать. На полу ничего не было. Внезапно рука коснулась чего-то скользкого. Рыба! Она была достаточно большая, но плоская, казалось, она состоит из одних плавников и хвоста, а вкуса крови я даже не почувствовал. Я продолжал искать. Тщетно. Возможно, они попадали вниз, в пустоту, открывающуюся под этими круглыми отверстиями. И все же я продолжал искать, пока не обнаружил почти погасший огонек. Я схватил рыбу, она слабо светилась… Я уставился на нее невидящим взором и вдруг истерично захохотал. То была имитация рыбы, муляж из прозрачного материала, такой же, как и подобие человека там, в нише, где кружились огни… Я хохотал до слез. Коридор глухо мне вторил.
Внезапно я умолк и сел, стиснув голову. Мысли мои разбредались; чтобы сосредоточиться, мне приходилось делать над собой неимоверные усилия. Это проявление Их систематичности в исследованиях, это подкладывание рыбам копий рыб, а нам — подобия человека свидетельствовало о таком непонимания земного мира, что радоваться не было причин. И вообще, где Они? Я закрыл глаза, и передо мной вновь возникло пространство, наполненное кружащимися огнями. Мог ли это и в самом деле быть единый организм, его чрево? Неправдоподобно. Однако что дает мне основание отбросить эту гипотезу? Наличие воздуха! Организм из иного мира, наполненный земным воздухом, — это не укладывалось у меня в голове. Сходство с внутренними органами было натянутым и примитивным.
Нет, от подобных аналогий толку мало, подумал я. Однако что-то нужно понять, с чего-то нужно начать — иначе я погибну не только от голода и жажды, но и от полнейшего неведения; буду блуждать здесь, в «сердце» загадки, и до самого конца ничего не пойму. Глупее не придумаешь! Подохну, как эти рыбы, выловленные из воды, задыхающиеся рядом с деликатно подложенной им имитацией…
Кажется, мне все-таки удалось найти отправную точку. Было ли то свидетельством моего отупения или утраты способности логически мыслить, но я как открытие, как путеводную звезду воспринял тот очевидный факт, что Они прибыли на Землю. Прибыли на корабле, который раскалился в атмосфере, а следовательно, был сделан из какого-то твердого вещества, способного противостоять высоким температурам. Но не это было сейчас самым важным. Самым важным было то, что, прежде чем прибыть на Землю, Они должны были захотеть осуществить свой полет и в этом напоминали нас — мы ведь тоже планируем космические путешествия. Итак, они предприняли экспедицию — с какой целью? Наверняка с научной. Откуда? Неизвестно. Впрочем, это неважно. Что еще я знал? Ах, да, куклы. Итак, попытка установить контакт? Неясно. Нужно подходить ко всему с чрезвычайной осторожностью, дабы не ошибиться, слишком поспешно истолковывая факты. Какую цель преследовали куклы? Изучить реакции? Людей и рыб? Но вряд ли Они могли понять эти реакции, вряд ли сумели бы их расшифровать — ведь Они не понимали ни нашего языка, ни жестов, ни поведения. Они, наверное, не знали о нас ничего — достаточно вспомнить, что Они одинаково воспринимали и людей Земли, и рыб. С одной, правда, существенной разницей — нас Они обеспечили воздухом, а рыбам воды не дали.
Я начинал смутно догадываться, что именно здесь можно найти если не разгадку происходящего, то, во всяком случае, кончик путеводной нити. Я еще раз перебрал все возможные варианты. Во-первых, воздух… Самое простое предположение: воздух здесь наличествует по той причине, что корабль сообщается (или какое-то время сообщался) с атмосферой. Быть может, открыты люки для проветривания? Чепуха. Хотя, возможно, они открыты для каких-то других, не известных мне целей, а воздух вторгся внутрь корабля и наполнил его совершенно случайно? Если дело происходило таким образом, то все мое логическое построение не стоило выеденного яйца.
Случайное скопление воздуха не позволяло сделать выводов, во всяком случае относительно разума и обычаев инопланетных существ. Они могли вообще не дышать, и тогда род газа, наполняющего корабль, был им совершенно безразличен. Эго вполне возможно. Нет, не годится — слишком много возможностей. К тому же случайность в качестве вполне правдоподобной причины совершенно сбивала меня с толку. Во всяком случае, из-за истории с куклами мысль о всеведении существ, об их умении ориентироваться в земных условиях отпадала. Где Они? Либо мы действительно находимся в «чреве Левиафана», втянутые потоком засасываемой им воды, либо эти огни… Что произошло с водой? Если бы она наполняла это помещение, то неминуемо стекла бы через круглые отверстия и рыбы оказались в воде. Должно ли это означать, что Они и о рыбах позаботились? Я терялся в догадках.
Голова у меня раскалывалась, но я еще мог рассуждать, только по-прежнему мучила жажда. Внезапно в темноте что-то слабо засветилось. Я вскочил. Приближалась какая-то длинная фосфоресцирующая фигура. Я узнал Роберта, но не пошевелился. Он подошел ко мне и начал оглядываться. Я догадался.
— Рыб больше нет. Единственную, которая оставалась, я съел. Остальные, должно быть, упали вниз.
Он молча направился туда, где поблескивала искусственная рыба.
— Не утруждай себя, — бросил я.
В двух словах я объяснил ему, в чем дело. Роберт пнул ногой подделку и какое-то мгновение, сгорбившись, стоял над ней. Когда он повернулся, мне стало страшно: он сразу постарел.
— Где ты был? Что делал? — спросил я сдавленным голосом.
Он пожал плечами и медленно сел. Я последовал его примеру.
— Тебе удалось разузнать что-нибудь?
Он покачал головой.
— Где нож?
— В кармане.
— Дай мне.
Он послушно отдал нож.
— Ну как, успокоился?
— Перестань, — прохрипел Роберт.
Мне стало жаль его.
— Ну, старик, что было, то было, — сказал я, — хотя ты мог бог знает какую беду навлечь…
— Не могу говорить… Во рту пересохло, — шепнул он.
Я молча раскрыл нож и, попробовав лезвие пальцем, приложил нож к краю ближайшего отверстия. Эластичный материал сначала прогнулся, но, когда я нажал сильнее, мне удалось его разрезать.
Работая ножом как пилой, я дошел до следующего отверстия и там изменил направление разреза. Таким образом я вырезал кусок пола, отопил свисающую часть и заглянул в образовавшеюся дыру. Там было темно. Я заколебался — что делать дальше? На помощь пришел Роберт. Он подал мне слабо фосфоресцирующий муляж рыбы, и я, понимающе кивнув, бросил ее вниз. Стоя на коленях, затаив дыхание, следили мы за светящейся траекторией ее полета.
В черной глубине показалась светящаяся искорка, летящая вверх, навстречу той, что падала; вот они встретились, послышался тихий плеск, и бледный огонек «искусственной» рыбы замер на месте.
— Вода, там есть вода! — воскликнули мы в один голос.
Я прикинул расстояние.
— Метра четыре-пять!
Роберт сделал такое движение, будто хотел прыгнуть вниз. Я схватил его за руку.
— Не выдумывай!
— Но мы должны туда попасть!
— Сейчас прыгать нельзя, кто знает, удастся ли вернуться? Погоди-ка… Есть!
Это была неплохая мысль. Я поспешно стал вырезать длинную полосу из эластичного материала, на котором мы стояли на коленях, рассекая его от отверстия к отверстию. Работа продвигалась не так быстро, как бы мне хотелось, — лезвие то и дело застревало. Роберт, поняв мои план, помогал мне. Наконец мы вырезали четырехметровую полосу почти до самой стены. Ширина ее составляла примерно полметра. Свисая свободным концом вниз, полоса касалась черного зеркала воды. Благодаря неровностям ее краев но ней можно было спуститься, как по лестнице. Я дернул разок-другой — она показалась мне достаточно прочной, чтобы выдержать нашу тяжесть. Мы осторожно спустились вниз, ноги коснулись холодной поверхности, и мы по шею погрузились в воду. Не выпуская из рук косо натянутой ленты, мы с жадностью начали пить, пока животы не вздулись.