Глубоко вздохнув, направился выводить Сантея на чистую воду, воровство в экипаже не имеет права на существование! Кок обнаружился, где и полагается ему быть, он танцевал над кастрюлей, не обращая внимание на то, что уже не один.
- Г-гм,- кашлянул я, привлекая внимание.
Сантей обернулся, при виде меня он выронил нож, которым собирался шинковать карибулу.
- Капитан Дамир, вы желаете отужинать? Все будет готово через полчаса.
- Сантей, я здесь вовсе не по этому поводу.
- Тогда, зачем вы здесь?
- Здесь я по поводу запасов провизии.
- А что на счет них?
- Вот только не нужно делать вид, что вы не в курсе. Сегодня же вы должны вернуть деньги!
- Какие? – побледнел Сантей.
-Те, которые вы присвоили после закупки провизии.
Кок начал нервно качать головой, пытаясь отрицать действительность, но меня сейчас так просто не проведешь.
- Капитан, я не понимаю, о чем вы? - нервно прошептал Сантей.
То, что он отрицал очевидный факт, разозлило меня не на шутку. Гены моего отца, риафана Лимара Осмо, тут же проснулись, видоизменяя мое тело. Вместо ногтей появились черные, острые, как бритва, когти, клыки удлинились, а цвет глаз стал ярко золотым. Такой цвет встречается лишь у правящей династии дейвов. Мой отец является третьим претендентом на трон.
- К-к-к-капитан, - заикаясь, обратился ко мне Сантей, пятясь назад, делая при этом мелкие осторожные шаги. Не рассчитав дистанции до горячей плиты, он, споткнувшись, сбил огромный чан с бурлящим отваром. Кипящая жидкость, опрокинувшись, облила спину кока. Дикое рычание и шипение нарушило спокойствие на камбузе. Прикрыв глаза, я молча отвернулся, пытаясь приготовиться его ликвидировать. Глубоко вздохнув, вновь повернулся, чтобы взглянуть в последний раз в его глаза.
Сантей, упав на пол, корчился от испытываемой боли, уже прощаясь с жизнью, ведь у нас есть законное право добить слабого, выживают только сильнейшие. Глаза мужчины выражали сильнейшую муку, и моя чертова жалость вновь победила чувство долга и чести. Всегда был таким: ущербный среди своего вида. Меня с детства мучило чувство жалости к более слабым. Несколько раз приходилось получать от отца за то, что проявлял к ним сострадание, стараясь помочь.
Избивая меня в кровь, риафан Осмо при этом говорил: «Дейвы никогда не проявляют сострадания, в живых остаются сильнейшие, и если ты хочешь жить, ты должен искоренить из себя чувство жалости. Запомни, сын, только жесткость и холодность. Когда-нибудь ты займешь мое место, не опозорь меня!...»
Уроки Лимаро Осмо я запомнил на всю жизнь, и теперь всегда скрываю то, что действительно обитает в глубинах моей души. Искоренить эти чувства я так и не смог, но хорошо скрывать их научился.
- Вставай, Сантей, ты же хочешь остаться в живых? Если ты не встанешь, то по нашим законам я обязан буду тебя убить.
Кок, превозмогая боль, попытался подняться. Крепко сжав зубы, он постарался сдержать свой стон, прекрасно понимая, что если экипаж услышит, то ему точно не жить.
Поднявшись, он выпрямился, его тело содрогалось от напряжения. Я хмыкнул и холодно посмотрел на него.
- А теперь ступай в свою каюту зализывать раны. С этого момента ты уволен с должности кока, как только вернемся на нашу планету, ты должен будешь уйти, исчезнуть и больше не попадаться мне на глаза.
Кивнув мне, Сантей проковылял к выходу, не оборачиваясь. Как только за ним закрылась дверь камбуза, я сжал кулаки.
- Гадство, опять чувства, если кто-то узнает об этой ситуации, мне будет грозить трибунал, - надеюсь, у бывшего теперь кока хватит ума хранить молчание.
Просчитывая вероятность благополучного исхода, пришел к неутешительному выводу, шанс у меня пятьдесят на пятьдесят.