«Стой на месте!» — подумала Ханаби, чувствуя, как сердце замирает в груди, а по телу бегут мурашки.
Однако совершенно растерявшаяся от страха Моэги, вспомнив наставления лидера, решила в точности им последовать, так что она завизжала изо всех сил:
— Убирайся, чудище! — и швырнула в него свою фляжку с водой.
Ханаби икнула. Перед ее глазами мгновенно пронеслись ужасающие картины: кровища, тело рыжей девчонки, вспоротое клыками вепря, как брюхо рыбы — поварским ножом, глупое белое лицо Конохамару, залитое слезами…
Это был не просто кабан, а настоящий секач — большой, матерый, рассвирепевший от выходки Моэги. Ханаби осознавала свое бессилие: кунаи и сюрикены такому зверю не страшны, его ничем не сбить с пути, не остановить, не отвлечь, от него не убежать и не защититься… Техники ближнего боя, которыми владела наследница клана Хьюга, а именно техника Мягкой ладони и воздействие на точки чакры, как и особое зрение, были бесполезны…
Секунда прошла, началась вторая; вепрь рванулся с места, взрыхлив копытами влажную землю, и бросился на Моэги. Их разделяло всего несколько шагов, так что Ханаби не успевала ни оттолкнуть девочку, ни прикрыть ее собой. В отчаянии куноичи сжала руки в кулаки, готовясь к безумству — прыгнуть под ноги кабану и дать Моэги несколько секунд, чтобы убежать, — но вдруг ее осенила счастливая мысль…
Выдернув из-под себя сложенный в несколько слоев широкий плащ, Ханаби метнула его и одновременно спрыгнула с вяза и кинулась к рыжей девчонке. Плащ накрыл морду кабана и свесился под копыта. Зверь лишь слегка замедлил бег, на ходу мотая головой и разрывая плотную ткань острыми клыками, но это дало спасительные три секунды, во время которых куноичи подскочила к Моэги и подсадила ее на ближайшее дерево.
К счастью, девочка вышла из состояния ступора и оживилась. Она сама взобралась на ветку и нагнулась, чтобы подать руку Ханаби. Та еще была на земле, когда приблизился секач. Он ткнулся головой в ствол дерева, слегка задев куноичи боком, затем скинул с себя разорванный в клочья плащ и повернулся, чтобы вспороть человека, но его клыки встретили лишь пустоту.
Когда Ханаби задел вепрь, она устояла на ногах и, как ошпаренная кошка, в мгновение ока вскарабкалась по стволу дерева. С громко колотящимся сердцем, расширенными глазами она смотрела на зверя, прохаживающегося внизу, и, обхватив ствол руками и ногами, даже не замечала, что ободрала ногти до крови. На ближайшей ветке растянулась Моэги. Вцепившись в сук изо всей силы, она не двигалась и боялась даже пикнуть.
Когда кабан ушел, пофыркивая и помахивая хвостом, обе девочки еще какое-то время сохраняли прежнее положение, затем в звенящей тишине раздался хриплый голос Ханаби:
— Бьякуган!
Прошло несколько секунд.
— Он уже далеко, — сказала куноичи и, облегченно вздохнув, спрыгнула на землю. Моэги медленно сползла следом.
— Ой! Мальчики! — воскликнула она и бросилась было бежать, но Ханаби остановила ее, схватив за руку.
— Они в другой стороне, им ничего не угрожает.
Тут Моэги расплакалась. Наследница клана Хьюга молча стояла рядом и смотрела, как рыжая девочка заливается слезами.
— Ну хватит, не реви, — сказала она, напрасно стараясь придать суровость своему голосу. — Твои товарищи, между прочим, поймали в сеть свинью и ведут ее прочь из леса, так что советую тебе поскорее их догнать.
— Нуке… нукесвин? — всхлипывая, переспросила Моэги.
— Чего?..
Внезапно девочка встрепенулась и, сложив руки, в пояс поклонилась своей спасительнице.
— Спасибо вам за спасение моей жизни! Теперь я знаю, что вы не белоглазая демоница, а настоящая благородная дама, и я навеки у вас в долгу!
— Л-ладно, — растерянно ответила Ханаби.
Моэги поклонилась еще несколько раз, а затем убежала в направлении, которое указала ей куноичи. Только убедившись с помощью бьякугана, что девочка присоединилась к своим товарищам и они вместе выходят из леса, Ханаби испытала облегчение, которое, однако, тут же сменилось совершенно другим чувством.
У куноичи вдруг подкосились ноги, и она резко села — почти упала — на землю у подножия вяза, ставшего спасительным убежищем. Обливаясь потом и дрожа, Ханаби провела так две или три минуты, прежде чем смогла взять себя в руки.
«Какое счастье, что погода испортилась, — думала она, — и мне пришлось захватить с собой плащ сегодня…»
Ужас охватывал ее при мысли о том, что день мог быть солнечным и теплым.
========== Глава IV. Искусство преподносить цветы ==========
Когда Моэги рассказала товарищам о встрече с кабаном и о своем чудесном спасении благодаря врагу команды Конохамару номер один, лидер испытал удивление и восторг и нежным покровительственным жестом потрепал подругу по волосам.
— Рад, что ты цела, Моэги-чан, если бы я знал, какие опасности встретятся на твоем пути, ни за что не оставил бы тебя одну!
— Я знаю это, Конохамару-кун. Ты всегда защищаешь меня и Удона.
Удон громко всхлипнул и отвернулся, утирая слезы и сопли. Мысль о грозившей Моэги опасности заставила его расплакаться, но на этот раз он изо всех сил старался не выдавать своей слабости, так как вдруг очень захотел стать сильным и храбрым. Однажды и ему придется защищать Моэги-чан и Конохамару-куна!
— Командир, а дама, которая меня спасла, мы все еще должны считать ее врагом?
— Ни в коем случае! Теперь я объявляю ее товарищем по оружию и настоящим ниндзя!
Конохамару крепко задумался о том, как бы выразить куноичи с бьякуганом благодарность от лица всей команды, чтобы не уронить при этом достоинства лидера. Вскоре сама судьба предоставила ему такую возможность.
Стоял ясный осенний день. Ханаби, неожиданно получившая освобождение от тренировки с отцом, которого вызвали по важному делу в Резиденцию Хокаге, решила прогуляться до оружейной лавки — присмотреть себе новенький ремешок с чехлом для кунаев.
Погруженная в собственные мысли, куноичи шла по улице, не обращая внимания на прохожих, пока не узнала со спины своего одноклассника, Кэнсина. Этот мальчик выделялся среди ровесников высоким ростом, а его миловидное лицо и некоторая застенчивость давали окружающим повод приписывать Кэнсину множество других положительных качеств. Ханаби считала его симпатичным, а так как он в основном молчал, в своем воображении уже дописала картину, наделив юношу острым умом и чувством собственного достоинства. Такой молодой человек не мог не нравиться…
В то же время Ханаби не тешила себя иллюзиями по поводу того, какова ее собственная репутация среди одноклассников. Куноичи знала, что из-за ее напора и целеустремленности некоторые считают ее резкой. Хотя раньше она любила поиграть и посмеяться с друзьями, со временем жесткий график тренировок и дополнительные занятия забрали все ее свободное время и часть жизнерадостности. После последних событий и перемен в клане Ханаби и вовсе сделалась задумчивой и мрачной, грубо отвечая на все попытки вывести ее из этого состояния.
И теперь, глядя на спину шедшего впереди Кэнсина, юная куноичи хотела бы многое изменить, быть вежливой и дружелюбной, чаще улыбаться и казаться привлекательной.
Но разве можно казаться привлекательной с этими страшными белыми глазами без зрачка?! Большинство людей они пугали и отталкивали. И хотя клан Хьюга считался самым сильным в Деревне Листа и являлся ее опорой и гордостью, мало кто мог воспринимать бьякуган, видящий всех насквозь, не как угрозу.