Ханаби покатилась со смеху. Она с самого начала заподозрила неладное и, если бы возникла необходимость использовать бьякуган, как и брат, без труда разгадала бы такую незамысловатую технику.
«Все же это лучше, чем горшок с мандариновым деревом, — подумала куноичи, — но неужели это все, чего он добился за последнее время?»
В конце концов выяснилось, что Конохамару был обеспокоен отсутствием своего старшего товарища и хотел заменить его на время экзамена, чтобы Наруто не отстал от остальных ровесников и не остался единственным генином среди всех. План провалился, так что юноша с присоединившимися к нему Моэги и Удоном стоял теперь в сторонке и уныло наблюдал за продвижением цепочки счастливчиков, допущенных к участию в испытаниях.
Ханаби на свой страх и риск решила подойти к ним и поздороваться.
— Приветствую команду Конохамару, — с легкой усмешкой, лишенной, впрочем, какого-либо ехидства, произнесла она.
— Привет, — отозвался лидер, встречая приближение куноичи настороженным взглядом. — Что тебе нужно?
— Да ничего особенного, просто хотела сказать тебе одну вещь.
— Что именно?
Моэги и Удон на всякий случай встали поближе к своему командиру, готовясь, если потребуется, выступить с ним единым фронтом против непредсказуемой владелицы бьякугана.
— А то, — нахмурившись, серьезно произнесла Ханаби, — что в следующий раз уже нам с тобой предстоит принимать участие в экзамене на чунина, и мы не должны опозориться. Так что, Конохамару-кун, прекращай играть в шиноби, а лучше становись им.
— Командир, эй, командир, о чем это она? — Моэги подергала лидера за рукав.
Конохамару смотрел вслед удалявшейся Ханаби и молчал.
— Командир, похоже, так возмущен, что слова вымолвить не может, — шепнул Удон на ухо Моэги.
— Нет! — вдруг громко сказал Конохамару. — Не в этом дело, просто… женщина с бьякуганом права.
Спустя еще полгода в деревню вернулся Узумаки Наруто, так что тренировки его младшего товарища сделались намного более интенсивными. Конохамару старался изо всех сил ради своей заветной мечты — стать однажды Хокаге, но еще ему хотелось заставить людей воспринимать его всерьез, хотелось почувствовать себя настоящим ниндзя и примером для товарищей по команде.
Вскоре он вместе с Моэги и Удоном сдал выпускной экзамен и получил повязку генина. Конохамару этого не знал, но тем же летом выпустилась и Ханаби, закончив обучение на год раньше своих ровесников.
Когда на Деревню Листа было совершено очередное нападение, куноичи отсутствовала по делам клана вместе со своим отцом. Вернулись они к руинам, а точнее к огромному кратеру, оставшемуся на месте техники, примененной Пэйном, членом самой грозной преступной группировки под названием Акацки, для уничтожения деревни.
Враг был повержен, и вскоре Ханаби узнала о том, что ее сестра едва не погибла, сражаясь с Пэйном лицом к лицу, защищая Узумаки Наруто. Храбрый поступок Хинаты и сила, которую она продемонстрировала — для многих совершенно неожиданно — поразили Ханаби, привыкшую считать себя более талантливой. Позднее она узнала о том, что одно из тел Пэйна уничтожил Конохамару с помощью какой-то высокоуровневой техники. Куноичи сначала испытала ликование и гордость за поколение генинов, к которому принадлежала, а потом крепко задумалась о том, как бы самой не ударить в грязь лицом. Ей сделалось немного тревожно, ведь она привыкла находиться далеко впереди Конохамару и его друзей на пути становления ниндзя, кроме того, окружающие твердили, что Ханаби во всем превосходит сестру. Однако произошедшие события свидетельствовали об обратном.
Когда пошли слухи о приближающейся войне, куноичи решила, что вскоре получит шанс проявить себя, но жестоко ошиблась…
Ханаби сидела на энгаве, подтянув колени к подбородку, и наблюдала за ночным небом. Ей было холодно и тоскливо, и она не понимала, куда деть себя в таком состоянии.
Хьюга ушли на войну, так что квартал клана опустел. Все чунины и джонины клана под командованием ее двоюродного брата прямо сейчас должны были сражаться где-то на границе Стран Тумана и Молний. Отец оставил Ханаби на посту главы, так что ей теперь целыми днями приходилось решать множество организационных вопросов и ускоренными темпами вникать в управление кланом.
Вот только утром патруль арестовал двух малолетних Хьюга, предпринявших попытку сбежать на фронт. Ханаби, которая прекрасно понимала их чувства и, возможно, сама поступила бы также, не занимай она ответственный пост, вынуждена была отдать приказ о заключении мальчишек в темницу клана. Ситуация осложнялась тем, что Ханаби знала их с самого детства и считала когда-то своими приятелями.
Ее терзали сомнения в собственных силах. Несколько дней в качестве главы выжали куноичи как лимон, а ведь в будущем ей предстояло занимать этот пост до самой смерти! Конечно, она была не готова. Чувство долга, огромная ответственность, переживания за всех Хьюга не давали ей ни минуты покоя. Но больше всего Ханаби тосковала по родным, изводя себя беспокойными мыслями. А как можно было сохранять спокойствие, зная, что самые родные ее люди ежеминутно подвергаются смертельной опасности?! Насколько проще было бы сражаться самой, чем вот так переживать за других…
— Ханаби-сама, — позвал ее робкий голос молоденькой служанки, — вас ожидают в медпункте по какому-то важному вопросу…
Ханаби быстрым шагом направилась вдоль вновь отстроенных улиц к зданию с подсвеченной надписью: «Медицинское учреждение». У входа она заметила фигуру, которая показалась ей знакомой.
— Ханаби-чан! — воскликнул Конохамару и улыбнулся.
В первый раз он так обращался к ней.
— Привет, тебя отправили за медикаментами для фронта?
— Да, но, похоже, возникли какие-то трудности…
— Ханаби-сама, — произнесла медсестра, выглядывая на улицу из темного прохода коридора. — Там с бумагами не все в порядке…
Куноичи взяла из рук генина документ и внимательно прочитала, нахмурившись на последних строках.
— Ну да, не все подписи проставлены.
— Это я виноват: не проверил, когда принимал задание. Сейчас я быстро сбегаю…
— Не нужно, — перебила юношу Ханаби. — Сестра, пожалуйста, выдайте все, что требуется.
Женщина медик кивнула и скрылась в помещении. В одном из окон больницы загорелся свет, в его рассеянном потоке молодые люди смогли лучше рассмотреть друг друга. Конохамару подумал, что Ханаби выглядит в своих черных хакама и светло-сером хаори с символикой клана как в тот день, когда они впервые столкнулись друг с другом. Однако он уже не чувствовал себя младшим и отстающим, благодаря своей схватке с Пэйном обретя большую уверенность в собственных силах, поэтому мог разговаривать с куноичи по-взрослому, без прежних высокопарных формулировок и робости, со спокойным дружелюбием.
— Спасибо, что помогаешь решить вопрос без проволочек.
— Завтра отправляете?
— Да. Думаю, медики будут рады получить такой большой запас знаменитой мази Хьюга.
— Все что угодно, лишь бы поскорее залечить раны нашей армии… — тихо сказала Ханаби, опуская глаза.
Конохамару какое-то время молча смотрел на нее, затем так же тихо произнес:
— Все мы тревожимся. Расстроилась, когда поняла, что нас не возьмут на войну?
— А ты разве нет? Брат сказал мне в шутку: «генинам запрещено умирать», и вот теперь я думаю: а когда будет можно?.. Мы с тобой так давно учимся, тренируемся, стараемся стать сильнее — и вечно догоняем кого-то. Бежим, бежим, кажется, делаем первый шаг, получаем свои повязки — и вдруг оказывается, что этого недостаточно… Мы все еще дети в глазах старших поколений.