Конохамару ответил вздохом на эту тираду.
— Знаешь, моя сестра на четыре года старше меня, но я считаюсь сильнее. Однако даже она на войне, а я стою тут, считаю коробки с лекарствами…
— Да, обидно…
— Предполагается, что я однажды займу пост главы клана, но кто будет воспринимать меня всерьез, если я даже не воевала? Всех Хьюга ведет в бой мой двоюродный брат… Вот кто должен был бы возглавлять клан по всей справедливости… То, что я была всего лишь генином, все забудут, зато будут помнить и попрекать меня тем, что я отсиживалась за чужими спинами! Это невыносимо, когда на тебя смотрят с укором и презрением, особенно если глаза всех Хьюга обращены на тебя…
— Сейчас на тебя смотрю только я, — мягко заметил Конохамару.
— И все это… пока твои родные рискуют жизнью!
— Я понимаю. Ты же знаешь, что мой старший товарищ и любимый наставник братец Наруто — главный враг Акацки? Что бы ни случилось, он будет в самом жарком пекле. И знаешь что? Я полностью в нем уверен!
Ханаби усмехнулась, взглянув на решительное лицо Конохамару и его темные глаза, светившиеся воодушевлением.
— Пока собирают лекарства, можно тебя попросить об одном одолжении? — спросила она.
— Да, конечно.
— Пойдем со мной в одно место.
Молодые люди отошли от больницы и завернули за угол. В части квартала, где стояли самые первые постройки, сделали декоративный колодец и высадили кусты белого жасмина, которые уже успели прижиться.
— Можешь выкопать небольшую ямку под светлым камнем у восточной стороны и принести мне то, что там найдешь?
Конохамару, немного удивленный этим поручением, все же выполнил его в точности и вернулся, держа на раскрытой ладони маленький колокольчик.
— Что это? — с любопытством спросил он.
— Загляни вовнутрь.
Юноша чуть разогнул створки круглого колокольчика и высвободил короткую шелковую ленточку, привязанную к язычку.
— Моя сестра научила меня когда-то играть в «секреты»: раньше мы с ней прятали в самых разных местах ленточки с желаниями. Потом мы выросли, и в какой-то момент я просто перестала понимать, чего хочу. Точнее… знаешь это ощущение, когда ты хочешь чего-то так сильно, что язык не поворачивается говорить об этом — так тебе больно от его несбыточности. В общем, я решила заменить пожелания на предсказания, и у тебя сейчас одно из них.
— Ты знаешь, какое?
— Нет, я перемешивала их и прятала в случайном порядке. Думаю, для таких дней, как сегодня.
— Мне прочитать?
— Да.
Конохамару растянул ленточку между пальцами и прочел в неверном свете:
— Однажды твоя сила станет решающей.
— Ты сам это только что придумал?! — воскликнула Ханаби.
— Нет! Сама посмотри, — юноша показал куноичи ленту.
— Ничего себе… — Ханаби невольно заулыбалась, и Конохамару улыбнулся вместе с ней.
— Ой, коробки… Надо было помочь госпоже медику, а я заболтался с тобой!
— Тогда пойдем и поможем вместе.
========== Глава VII. Коноханаби ==========
Дни великих сражений остались позади. Погибшие были оплаканы, герои — окружены почетом и славой. Одним из таких героев, решивших исход войны, был Узумаки Наруто, к которому Ханаби внезапно воспылала неприязнью.
Отчасти дело было в том, что его в те дни обожали все, и в куноичи пробудился дух противоречия. Она также окончательно укрепилась в своих подозрениях по поводу чувств старшей сестры: Хината определенно была влюблена в Наруто. Причем об этом, похоже, знали все, кроме него самого. Ханаби переживала за сестру и оскорблялась за нее же, сетуя на тупость великого героя войны, который хоть и не был достоин Хинаты, несмотря на все свои достижения, но лучше бы имел совесть ответить на ее чувства взаимностью!
Кроме всего прочего, Ханаби замечала, с каким обожанием смотрит на него Конохамару, как стремится быть похожим на своего старшего товарища во всем. Сама куноичи пережила этап восхищения кумиром в далеком детстве, когда обожала старшую сестру и никак не могла от нее отлепиться. Она до сих пор помнила боль жестокого разочарования, свою ненависть и жалость к сестре, когда Ханаби еще не могла понять ее мотивов и ничего не знала о политике клана.
Вдруг Конохамару однажды доведется испытать такое же разочарование?
С некоторых пор Ханаби воспринимала его одновременно как товарища и как соперника в погоне за успехом на пути ниндзя. Еще в дни войны девушка невольно обнаружила, что настоящее соперничество может быть только с равным. Ей было интересно соотносить свои достижения с достижениями Конохамару, и в душе она желала ему не отставать от нее самой. Следовательно, глупое подражание и равнение на кумира были лишь помехой.
Однако произошло событие, благодаря которому Ханаби пришлось пересмотреть свое отношение к Наруто.
Спустя два года после войны на клан Хьюга напал Ооцуцуки Тонери. Он похитил Ханаби и забрал ее бьякуган. Куноичи почти ничего не помнила о том происшествии, так как большую часть времени находилась без сознания или в состоянии глубокого сна. Наруто вместе с командой из четырех человек, включая Хинату, спас девушку и вернул ее домой.
Очнувшись, Ханаби обнаружила, что за время миссии что-то произошло между ее сестрой и Наруто и теперь они встречаются. Эта новость ее обрадовала, а еще было приятно услышать от Конохамару, что его старший товарищ выбрал себе в невесты «самую милую и красивую даму на свете».
— Я думала, тебе не нравится бьякуган, — с усмешкой заметила Ханаби в ответ на его слова.
Конохамару немного замялся и пробормотал:
— Нравится…
«Без ума влюблен в своего Наруто, — подумала куноичи, — и готов безоговорочно полюбить все, что с ним связано…»
Еще каких-то четыре года назад Ханаби ела бы себя поедом за то, что стала беспомощной жертвой в истории с Тонери и доставила окружающим множество проблем, но после наступления мирной жизни сила постепенно и незаметно начинала уходить на второй план, а другие человеческие качества ценились все больше.
С удивлением Ханаби поняла, что никто не винил ее и не называл бесполезной, что многие искренне волновались за девушку и радовались ее спасению. Куноичи как будто прозрела и увидела, как к ней относились на самом деле, и оказалось, что ее открытый нрав и жизнерадостность расположили к ней большую часть соклановцев. Может, она и не успела совершить ничего героического, но никогда не закрывала глаза на беды окружающих, не уставала проявлять сочувствие и оказывать поддержку там, где могла. Сама того не осознавая, она уже делала первые шаги к положению лидера клана.
После того, как бьякуган Ханаби был извлечен и какое-то время использовался Тонери для генерации тенсейгана, куноичи ощутила, что ее глаза изменились. Возможно, потомок Хамуры лишь ускорил естественные процессы в развитии ее бьякугана, так или иначе, девушка почувствовала себя сильнее.
Она начала лучше разбираться в людях, сделалась проницательнее, а позднее, в более зрелом возрасте могла узреть мотивы и стремления, а также определяющие характеристики личности, стоило лишь повнимательнее приглядеться. Сначала ее успехи в этом были ничтожны, приходилось заново учиться доверять собственной интуиции, но со временем для Ханаби открылся новый мир — внутренний мир людей, на которых даже прочие обладатели бьякугана привыкли смотреть лишь поверхностно.
О такой стороне силы глаз Хьюга многие и не подозревали.
Самый славный клан Конохи готовился к свадьбе Наруто и Хинаты. Ханаби была как никогда энергична и не упустила ни одной возможности засунуть свой нос во все дела, касающиеся будущего торжества. Куноичи любила праздники и веселье, любила, когда всем радостно и хорошо, и чудесным образом подпитывалась такой атмосферой.