От дуновенья ветерка цветок
слегка дрожит и лепестки роняет.
Наступит время без невзгод-тревог,
да, к сожаленью, все не наступает.
Цветок склонился над сырой травой,
и кажется, что слезы он роняет.
Не должен наступить миг роковой,
но он однажды все же наступает.
Счастливая, не ведая тоски
в вечерний час неторопливо нежный,
прекраснейшая роза лепестки
роняет в руки смерти неизбежной.
СТАКАН ВОДЫ
Стоит стакан — обычный, тонкий, чистый,
и в нем воды серебряный покой;
чиста вода, как свет звезды лучистой,
сверкающей алмазом над землей.
В нем родника прозрачная улыбка,
смех речки, что доныне не исчез;
трепещущая радостно и зыбко
таинственная капелька небес.
И отраженье радуги весенней,
и солнца луч, пронзающий до дна,
и цвет жасмина в белоснежной пене,
и скатерти крахмальной белизна.
Взгляни на мир через стекло стакана,
в котором дремлет чуткая вода,
и мир предстанет, преломленный странно,
прекрасно неземным, как никогда.
БЕСКОНЕЧНОСТЬ{99}
Сверчок поет. Окрест из шелка
молчанье соткано, и льнет
к далеким звездам тополь колкий,
сверчок меж тем поет, поет…
Махина кружится вселенной
в зловещем зареве колец,
о, где-то здесь самозабвенно
ее сверчком заводит денно
и нощно астроном-творец.
СЧАСТЛИВАЯ ДУША{100}
За горизонт шло солнце, угасая,
и наступал уже разлуки час.
Прощанье — как всегда… Но в этот раз
я понял ясно, как люблю тебя я.
Ты это поняла, не сознавая…
Настал разлуки миг? Сиянье глаз
твоих опять соединило нас.
Не в силах мы расстаться, дорогая.
Мы оба, удивленные, молчали,
но в наших душах не было печали,
и вздохи были радостно легки.
Твои уста горели жгуче-ало…
Душа твоя в ладонях трепетала,
как умиравшей розы лепестки.
ВЕЧНАЯ ЛЮБОВЬ
Пора настала — опадает снова,
подобно дням, листва в саду моем,
но осенью сильней, чем вешним днем{101},
льют розы аромат в тиши садовой.
Печален ты, душа твоя готова
лишь увядание узреть во всем,
но оглянись же в сумраке сыром:
пылают розы{102} поздние пунцово.
Без страха осень надобно встречать.
Цвет облетел — осталась ветвь живая.
Осталась ветвь — чтобы гнездо создать.
И ты гнездо грядущее не тронь.
Костер из мертвых сучьев разжигая,
припомни роз пылающих огонь.
УЖЕ…
Вновь осень надсадно
шуршит за окном
лозой виноградной,
горящей огнем
пурпурным. И охрой
каштан окроплен.
Воробышек мокрый
летит на балкон.
Листва под ногами
грустна и мертва.
Все в прошлом. Мы сами —
как эта листва.
Уже наступила
пора вспоминать.
Что было, то было,
не будет опять.
Уже все позднее
рассвет настает,
и все холоднее
блестит небосвод.
Мир ярок — как в призме.
Свет тихий в душе.
И скоро у жизни
ты спросишь: «Уже?»
Из сборника «Романсеро»{103}
ДАМА И РЫЦАРЬ{104}
— Чтоб от любви умирали, —
это не боле чем вздор.
— Вы никого не любили,
наверное, до сих пор.