– Трубить отход! – мрачно приказал император. – Гонца к «Серебряным», держаться до конца! Отход будет прикрывать…
Он замер, задумавшись, и никто не осмелился ему напомнить, что время вытекает быстрее, чем вода из решета. Решение было страшным и единственно возможным, на самом-то деле. Было два отряда, способных прикрыть отход, сохранивших строй, порядок и командиров: последняя стоящая часть торингской армии, «Золотые» гвардейцы и двенадцати тысячный отряд ополчения. Понятно ведь, кого менее жалко?
– Отход будет прикрывать гвардия! – резко сказал император, повернувшись к бывшему коннетаблю Центральной армии, здесь полегшей, герцогу и родному брату Альфреду Могучему. – Альфред, ты возглавишь их!
Герцог, огромный и спокойный человек, лишь замедленно кивнул, ещё соображая, похоже.
– Береги людей и слишком не задерживайся! – продолжил император. – Мне нужен мой легион! Хотя бы сколько-то его воинов!
– Мы победим и вернёмся к тебе! – спокойно ответил тот, идущий на смерть.
– Мой император! – возмущённо вскричал кто-то из нобилей, осмыслив наконец произошедшее. – Мы так потеряем армию!
– Но не честь! – резко возразил император. – Я не желаю посылать свой народ на убой. А у гвардии… у неё будет шанс!
Красивые слова… обрёкшие на смерть цвет армии и нобилитета.
– Постой, государь Теодор! – внезапно встрял в разговор воевода Лихосвет, командир той самой тысячи гардар. – Есть ещё один шанс. Мои хлопцы могут пошалить!
– Нет! – резко сказал Теодор. – Вы – последняя у меня тяжёлая конница. И вас всего тысяча. Вы не сможете их остановить и умрёте!
– Все когда-нибудь умрём! Боги смотрят на нас из Вирия и видят, кто как кончал свой путь! – пожал плечами Лихосвет. – Мы пойдём, государь! Так лучше будет…
Упрямец, даром что из Медведей, он прямо и открыто смотрел в лицо Теодору. И тот сломался вдруг:
– Хорошо… Вы пойдёте!
Лихосвет больше ничего не говорил. Его серый конь, огромный владенской жеребец лёгкой грунью спустился с холма а через четверть часа земля содрогнулась от удара тысяч копыт. И – богатырский рёв «Слава!», вырвавшийся из тысячи глоток. И – свист сотен стрел, затмивших небо в своём коротком полёте в базиликанский строй… Дружинная конница гардар пошла в последнюю свою атаку…
– Отходим! – сипло приказал Теодор. – Бросайте всё, без чего обойдёмся! Быстрее! Их жертва не должна быть напрасной!..
Это происходило в седьмой день месяца Лугов. А уже через месяц посольство императора было направлено в Холмград, к гардарским князьям. Император Теодор Второй преломил всё же свою гордость и решил просить помощи у гардар…
Глава 1 «Великое Посольство»
1. Князь Лютень. Заимка Бер-лоно. Седьмой день месяца Липеца.
Правнук князя Грома и нынешний правитель огромного и могучего рода Медведя, князь Лютень был молод и хорош собой. Редкая чернавка или боярышня из вящих не заглядывалась на него… Лютень был счастлив в браке и не обращал внимания ни на кого. Хоть и мог он себе позволить меньшицу взять и даже всех трёх положенных, жена у него по сию пору была одна – Любава. Красавица и умница, она соответствовала своему мужу, более чем кто бы то ни было…
Сейчас князь занимался тем, что куда более стойно смерда или даже челядина, холопа. Он рубил дрова. Рубил в охотку, хакая и со всего маха опуская тяжёлый колун-тупицу на огромные берёзовые и осиновые чушки, одним ударом половинил их, потом делил на четверти… Слева заметно уменьшался костёр из не расколотых чушек, которые поспешно подавал Ратша, княжий меченоша. Справа Мирон, княжий стремянный, складывал поленницу. Оба, бедняги, запыхались и проголодались – Коло едва поднялось над горизонтом и теперь медленно преодолевало первую четверть своего дневного пути, так что даже поснидать поутру не удалось…
– Княже! – наконец взмолился Мирон, который хоть и был куда крупнее Ратши и выглядел старше семнадцати вёсен, уставал всегда больше. – Княже, червяка бы заморить!
Князь, насмешливо покосившись на него из-под длинной пряди, упавшей на лицо, ухмыльнулся и жестом велел Ратше подавать следующую чушку. Колун тупо врезался в вязь берёзы… и застрял, впервые за всё утро не сумев пересилить сучок.
– И правда – хватит! – тяжело дыша, сказал князь. – Мирон, иди к Сувору. Пусть велит собирать стол!
Мирон, обрадованный и потому – быстрый необычно, умчался немедля. Ратша немедленно прицепился к князю, чтобы тот дал ему немного поколоть…
Посмеиваясь, тот дал… Личный колун Лютень весил почти полпуда и для мальчишка был неподъёмен. На что уж Ратша старался, а всё равно поднятый над головой отрока колун потянул его назад и мальчишка грохнулся бы, если б не князь. Тот успел и Ратшу подхватить, и колун – у самой земли.