– О, Господи! – пробормотал император, жестом посылая трубачей трубить сигнал тревоги. – Только не дай погибнуть и этому войску. Больше у меня ничего нет…
По сигналу тревоги большинство этой армии даже не пошевелилось. Часть – опять же гвардия и кадровые солдаты, привычные и правильно обученные, бросились к шатрам – за оружием и доспехом. Но то была лишь треть армии. Их и двинули спешно заслонять с севера лагерь. Пока командиры, от сотников начиная и кончая самим коннетаблем Артуром, носились по лагерю и ударами плетей поднимали то быдло, что составляло сейчас остальные две трети императорского войска… Не успели, конечно. Император Теодор видел, как потемнело поле вдалеке, а потом уже можно было различить огромную массу конницы, медленно и пока – в походных рядах идущую сюда. Впрочем, что-то в ней было знакому. И уж всяко это была не номадская конница. Та не умеет двигаться так организованно…
– Стойте! – срывая голос, заорал император. – Не вздумайте стрелять!!! Это – гардары!
Тысячник Лихосвет, сидевший в седле своего огромного владенского жеребца, вдруг захохотал в голос:
– Узнаю князя Буйслава! Наверняка он не утерпел! Мой император, дозволь мне служить твоим посланником!
– Скачи уже, гардар! – испытывавший сейчас небывалый подъём сил, разрешил Теодор. – Скажи вождям этого отряда: мы ждём их с нетерпением!
А вскоре уже самые слепые увидели три огромных прапора, развивающихся над первыми рядами. И – ровные, по пять в ряд, ряды дружинной конницы гардар, двигающиеся неспешно, с достоинством что ли.
– Пошлите кого-нибудь в лагерь! – негромко бросил император через плечо, глядя на то, как радостно бросил своего коня в галоп Лихосвет. – Пусть там заканчивают… с бардаком! Пусть лучше они там и остаются, где были. Позор-то какой…
Ещё больше позора пало на его светлую голову, когда гардары начали вступать в лагерь. Если гвардия и остальные регулярные части приветствовали их вполне пристойно – слитными воплями и ударами оружия о щиты, то та часть армии, что оставалась в лагере устроила свою встречу – стихийную и ужасающую. Легионеры бросались под копыта коней, целовали землю за всадниками, радостно орали, что спасены… Коннетабль Артур, побледнев от унижения, молча сидел на коне по правую руку от императора и больше всего на свете хотел умереть…
Гардары не все вошли в лагерь. Только небольшой отряд. Основная же масса конницы встала в двух-трёх перестрелах от императорского лагеря и там, на отдалении, стала строить свой лагерь. А к императору поехали только вожди – три князя с малой, в полтораста-двести клинков дружиной. Три гордых стяга – с Медведем, с Туром, с Волком вились над их головами. Серебром сверкали кольчуги. Сзади своих вожаков подпирали отборные воины, каждый из которых стоил того восторженного приёма, который им оказывали…
Император Теодор не стал сразу же обострять отношения и сам, широко распахнув руки и вызвав своим решением недовольство части знати, пошёл вниз с холма.
– Дорогие друзья! – громко закричал. – Вы ли это?!
– Мы! – грубовато ответил за троих седовласый варвар, в котором без труда можно было признать князя-тура Буйслава. – Мы пришли, как и обещали. Вот только такой ласковой встречи не ожидали! Чего это ты против нас армию поднял? А, Император?
– Так кто же знал, что вы так быстро пройдёте! – вяло оправдался Теодор. – Гонец всего три вигилии назад прибыл, и вот уже – вы! Мы думали, базиликанцы нас обошли!
– Не, пока не обошли! – заверил Буйслав. – Только номады. Да и тех – мало! Мы тут пару отрядов причесали… всё равно по пути было!
– И снова я рад вас видеть! – широко улыбнулся Теодор. – Ещё не вступив в состав моей армии, вы уже служите мне!
Он увидел, что гардарские князья переглянулись недовольно, но всё равно посчитал, что поступил правильно. Князей надо сразу поставить на место, объяснить им, кто здесь хозяин. А кто – исполнитель воли, не больше…
– Мы ещё поговорим об этом! – негромко сказал Лютень, обращаясь скорее к князю-туру, чем к нему, Теодору. – Пока главное, что мы сдержали слово!
Буйслав недовольно дёрнул плечом. Третий князь, раз под стягом Волка, значит – Волод, едко хихикнул.