Он почувствовал, что контакт нарушился. Впрочем, искатель уже сказал все сколько-нибудь важное. Теперь он ждал новых распоряжений. Азран задумался. Куда как проще, если бы вернулись оба. Впрочем, он знал, что пока искатель не выполнит миссию, он даже не подумает о возвращении. Придется составить план без учета его информации.
Пенаклес. Вот ключ к назревающему кризису. Азран давно планировал отобрать город у Грифона, но он прекрасно понимал, что птицелев мог набраться там самых разных знаний — и это удерживало его. Всем было хорошо известно, что мощь Королей-Драконов крылась в Пурпурном. Золотой был силен, но правил лишь потому, что его брату не было дела до трона.
Однако его отец уничтожил Пурпурного. Между прочим, без помощи Рогатого Клинка. Старик маг был далеко не дурак; в молодые годы он нипочем не пошел бы против Короля-Дракона безоружным. С проклятием он помянул потерю своего меча. Ну кто бы мог ожидать, что один из Королей окажется поблизости, когда свершится убийство Ялака? Бурому, чьи земли вымирали от чар Хозяев, тоже был нужен такой клинок.
Для него молодой колдун был мелкой сошкой. Азран как раз довершал заклинание для контроля над черепом Ялака, когда появился Король-Дракон — и схватил клинок.
Противодраконий меч в драконьих лапах. Смешно. Было бы смешно…
Но Азран чувствовал нечто необычное. Рогатый Клинок двигался к Пенаклесу. Он попробовал крови Короля. Только так можно было оживить силу клинка. Клинок был у другого — и силы этому другому было не занимать. На совпадение было не похоже. Азрану был необходим шпион в Городе Знаний.
Он обратил внимание, что искатель все еще стоит и ждет приказа, не отводя кровавых хищных глаз от хозяина. Интересно, что было бы, если бы его освободили от чар? Ясно, что разорвал бы на кусочки. Птицы всегда его ненавидели. Ну и что? Боятся — и ладно.
Его новые приказы были просты и кратки. Следить за путником, у которого меч. Спрятан меч или нет — не важно, искатель учует. В то же время надо собирать информацию о Грифоне и его действиях. Безо всякого сомнения, правитель Пенаклеса уже готовится к войне. Грифон наверняка предвидит опасность. Коварен и хитер он почти как сам Азран.
Искатель крякнул, чтоб показать, что все понял, и раскрыл крылья. Азран отступил, -давая ему место взлететь. Рано, рано давать ему приказ. Еще не известно, у кого меч. Хотя что остается… Он почесал подбородок. Меч сейчас где-то около…
Азран даже подскочил. Впившись взглядом в карту, он отыскал интересующую его точку. Конечно, усадьба чуть в стороне от тропы, но он предчувствовал: мимо меч не пройдет. Там еще драконихи, но любой дурак, владеющий толикой силы, сможет удержать их мечом в повиновении.
«Поздно, — подумал он. — Она уже свободна».
Когда-то она предпочла ему отца. Это был удар. Ну что ж, он отомстил — она не досталась никому, и ему в том числе. А вот посмотреть на нее хотелось.
Сморщенная рука почесала лысую морщинистую голову. Уже давно он не тратил времени на то, чтобы приготовить как полагается эликсир молодости. Было не до того. Скоро он снова помолодеет. Скоро его шедевр будет закончен. Он манил его, словно наркотик.
Старик произнес не слишком сильное заклинание и открыл проход к самой запретной и тайной своей лаборатории. Только он мог пройти этим путем. Всякий другой, вздумай он вступить в дверь, оказался бы телепортирован в какое-нибудь гнусное место. Азран не мог допустить помехи в таком важном деле.
Это была его цитадель и его святая святых. Пусть враги разнесут на куски весь его замок; все, что они найдут, — это несколько жалких чар. Но тот, кто отважится вторгнуться сюда, — получит все, на что только способен старый маг.
Секрет его шедевра был крайне прост. Каждый раз, когда он заходил сюда, он оставлял частичку своей силы. И магия росла. Это оставляло его на время без сил — но дело того стоило, еще как стоило. Он знал, чего добьется этим со временем.
Нечто, не принадлежащее ни одному из истинных миров, подползло к нему. Азран одним движением прогнал его обратно. Вторым заклинанием пришлось убрать вонищу, которую это нечто оставило после себя. Колдун сморщил нос: возня с этими созданиями не стоила усилий. Приучить их хотя бы к чистоте.
Медленно, почти как в танце, он развернулся в сторону длинного черного ящика в центре лаборатории. Длины его хватило бы, чтобы вытянуться самому могучему удаву. Ширина же и высота чуть превосходили длину хозяйской руки. Он любовно погладил крышку: ведь внутри содержалась, по сути дела, часть его существа. Мощи, заложенной туда, хватило бы на сотню других мощных чар и еще осталось бы. Азран открыл крышку. Это будет его победа, его триумф. И Королевства падут к его ногам.
Очень медленно и величественно он принял на ладони рукоять Безымянного.
Талак был городом во многих отношениях исключительным. Его ближайшим соседом был Мито Пика, но туда на юго-восток добрые две недели пути. И это никому не мешало, ведь в городе производилось почти все, чего только можно было пожелать. И армия, защищающая город, считалась одной из лучших. Впрочем, они всегда старались жить в мире с Королями-Драконами. Руины близлежащего города на востоке просто-таки подсказывали такое решение.
Правил Талаком последнее время король Реннек IV. Ему было далеко за шестьдесят, он давно растолстел и обрюзг. Некогда он почитался великим воителем, но те времена давно ушли; все чаще поговаривали, что сыну его Меликарду трон подошел бы лучше. Однако поговаривали тихо: Реннек оставался монархом, но с его гневом никому не хотелось столкнуться.
Сейчас он гневался. Что-то постоянно мешало ему спать. Он пробовал укрываться с головой, но от этого стало еще хуже. Ругаясь на чем свет стоит, правитель Талака поднял телеса с постели, натянул королевское облачение и направился в залу.
— Хазар! Где тебя носит? Живо сюда, или у меня будет новый первый министр!
Он огляделся по сторонам. Даже стражи, и той не было видно. Несмотря на свой не слишком парадный вид, Реннек побрел по дворцу в надежде найти хоть кого-нибудь. Он схватил за шиворот перепуганного лакея, скрючившегося в уголке, и рывком поставил его на ноги. Лакея била дрожь.
— Базиль! Что творится? Что за шум? Где Хазар?
— Они! Милорд, они! Уже у ворот!
— Кто — они, так тебя и так! — заревел Реннек, встряхивая слугу. — Кто — они? Куда делся Хазар?
— У… у ворот!
Выругавшись, он отшвырнул слугу. Хазар подождет, для начала — где солдаты? Если у ворот враги — почему не слышно звона оружия? А если нет — что так перепугало этих идиотов?
Он открыл ближайшее окно и высунулся наружу. Было темно, но что-то там на улице явно виднелось. И отнюдь не люди. Да и звуки, что его разбудили, издавались скорее зверями, чем человеческими существами. В темноте он не смог ничего разглядеть. А рассвета ждать нет времени. Придется выбраться наружу.
Одеваться пришлось без слуг, и было это нелегко: за время правления Реннек порядком обленился. Реннек побежал к выходу из дворца, замедляя шаг, только когда его могли видеть слуги. Он должен выглядеть так, словно все в порядке.
Спускаясь по лестнице, он вроде бы расслышал голос своего первого министра, Хазара Арана. Тот что-то быстро излагал тонким голосом, словно старался кого-то убедить и ублажить. Ему ответил другой голос — или, скорее, змеиный шип..
Змеиный?!
Он величественно прошествовал в тронный зал. Хазар, похоже, был искренне рад видеть своего господина. И Реннек быстро понял почему. Впервые в жизни он пожалел, что не уступил народному мнению и не передал трон сыну…
Высокий драконий шлем повернулся к королю. Полускрытые забралом, под шлемом горели два рубиново-красных глаза. Сам шлем был без особых украшений: это был, конечно, не Король, всего лишь один из его герцогов — огненный змей в человеческом обличье. Но Реннек понял, что для него будет лучше считать его Королём.