К тому же его беспокоил кристалл, все еще глубоко сидящий в груди. Свечение изменило цвет: кристалл был теперь голубым, как полуденное небо, и продолжал пульсировать. Кейб не замечал, что чем сильнее он напрягается, тем сильнее пульсирует камень.
Что-то заставило Кейба нагнуться: может, магия, а может, какое-то предчувствие. Громадный четырехлезвийный топор врезался в скалу в том месте, где только что была его голова. Держащий его квель гневно фыркнул и замахнулся еще раз.
Кейб едва увернулся от очередной атаки бронированного монстра, а в спальной пещере тем временем продолжалась битва титанов. Бедный юный чародей обнаружил, что теперь приходится уворачиваться не только от противника, жаждущего его смерти, но и от падающих камней.
В отчаянии он протянул левую руку к квелю. Одновременно с этим с его губ слетели бессмысленные слова. Кончики его пальцев замерцали. Тем же цветом, что кристалл.
Квель шагнул назад для лучшего замаха и поднял топор. Неестественно высоко. Топор взвился к потолку и с треском в него врубился, оторвав никак не ожидавшего такой пакости хозяина от земли. Камень, и так немало пострадавший благодаря Сумраку и Коню, треснул, и свод пещеры рухнул. Кейб успел выскользнуть, а вот квелю не удалось.
Кейб не стал выяснять, мертв его противник или же рано или поздно выроет себе дорогу наружу. Еще раз его спасла магия. И на сей раз он уже почти понял, как именно. Велика ли важность, что заклинания он раньше не знал. Может, все прочие маги именно так и действуют.
Он бежал через город. Квелей больше не было видно. А может, их всего двое и есть? До выхода оставались какие-то секунды, и уже можно было подумать о том, что делать дальше.
Темный Конь велел отправляться в Талак. Легко сказать, ведь до Талака отсюда…
Выбравшись на поверхность, он огляделся. Легарский полуостров выглядел райской картинкой. В любое другое время он с удовольствием изучил бы его поподробнее, даром что где-то тут обретается Хрустальный Дракон.
Между прочим, успела спуститься ночь. Перспектива странствовать по незнакомым землям в темноте не особо манила, но что еще оставалось? Светильника все равно не было, да может, это и к лучшему. Факел тут можно будет увидеть по отблескам за много миль. Едва ли здесь водятся крупные хищники, но меча при себе не было, и надеяться в случае чего приходилось разве что на свою магию.
По звездам он определил, где северо-восток. Земля под его ногами сотряслась, и он счел за благо побыстрее ретироваться от туннеля.
Видеть оказалось несложно: взошли луны, и все вокруг засияло отраженным светом. Но скоро Кейб приостановился и задумался. Бой Мадрака с Конем вот-вот закончится, и если колдун победит, то настигнет его в один момент. Вот если бы Кейб умел телепортироваться… Или наколдовать чего-нибудь, что бы его отсюда унесло… Но к такому испытанию своих сил он был еще явно не готов.
Вокруг не было, похоже, ничего живого. Это было странно: неужто тут и зверей никаких не водится? Ни насекомых, ни птиц? Может, не только Бесплодные Земли заслуживали такого названия? Впрочем, насколько он помнил, в эти дальние края никто в Королевствах последнее время не путешествовал. То есть об этом не ходило слухов, а значит, если кто и ходил — либо предпочитал молчать, либо просто не возвращался.
Кейб потерял счет времени. Он то бежал, то шел, то ковылял по Легарскому полуострову. Наконец он упал без сил на мерцающую гладь. Он не обращал внимания на кристалл, успевший стать его частью. И на свои волосы тоже, а оттуда успел исчезнуть черный цвет. Теперь вся его шевелюра была серебристой.
Он уснул и за всю ночь проснулся всего однажды: кажется, его разбудило шевеление земли. Не исключено, что это были отзвуки битвы двоих бессмертных. Какая разница…
Хоть Кейб того и не замечал, на хрустальном полуострове все же была жизнь. Пара мелких грызунов шарахнулась от большого неподвижного тела. В небесах пролетела птичка. И ни одно из более опасных животных — например, волков — не отважилось подойти. Всякий раз, когда они показывались на горизонте, кристалл в груди Кейба вспыхивал, и волки тут же передумывали.
Утро началось с сюрпризов. Первым был потрясающий запах жарящейся ветчины. И костра. До Кейба постепенно дошло, что он уже не один. На всякий случай Кейб быстро откатился от нежданных гостей.
— Ишь валяется, словно лось по весне, а?
— Нет, словно новорожденный лосенок. Вон как по траве катается.
Их было двое. Кейб жил достаточно близко к лесу Дагора, чтобы сразу распознать лесных эльфов. Даром что близко их ни разу не видел. Их невозможно ни с кем спутать.
Две тоненькие фигурки казались почти одинаковыми. Оба доставали Кейбу едва до плеча. Говорят, бывают и с нгт-о ростом, но они, вероятно, по крови отчасти люди. А эти были чистокровными представителями своей расы.
Они стояли бок о бок и с интересом наблюдали за Кейбом. Тот, что слева, ухмыльнулся.
— В нем есть что-то от Народа, а? Чуешь, а? — Он потешно покрутил носом.
— Ага. Воняет человеком, но не только.
— Кто… — попробовал вставить Кейб.
— Еще бы! Он тот маг, а? Которого мы ищем?
— Изви…
— Должен быть, ага. Но не очень похож, правда?
— Я…
— Не, он может. Но все равно не очень похож. Кейб начал всерьез злиться:
— Он маг, маг, маг!
— Цыц! Он обидится и опять такое сделает, а?
— А зачем он ковыряет дырки в таком красивом месте, зачем?
— Цыц! — Кейба это утомило.
Оба эльфа умолкли. Теперь они вполне сошли бы за статуи у фонтана.
— Кто вы? Тот, что слева:
— Алланард. Тот, что справа:
— Моргин.
— Вы меня искали? — Кейб скрестил руки на груди.
Алланард потер локоть и кивнул. Одеты оба эльфа были одинаково: буро-зеленые лесные куртки и штаны. Они превосходно сливались с окружающей местностью.
— А ты — Бедлам?
— Да.
— Ага, — кивнул Моргин. — Мы тебя в лицо узнали, я — узнал, да. Совсем как дед. — Он скорчил рожу. — И немножко как отец.
Оба опять расхохотались, но умолкли, увидев выражение лица Кейба. Алланард добродушно ухмыльнулся:
— Мы тебе ничего плохого не хотим. Маленькая помощь. Мы тебя любим. Это благодаря твоему деду, твоему кровному родичу и доброму Натану.
Моргин заметил кристалл на груди Кейба:
— Алланард, а у него в груди камушек, кровавый камушек, а?
— Да?
— Какой еще кровный родич? — вопросил Кейб. — Как он мне помог?
— Как помог? Ты при нем расстался со смертью, при нем вырос! Вот как! Ты думал даже, он твой отец!
— Мой…
— Хаддин, Хаддин! Он за тобой присматривал по просьбе Натана. Вот при этом и родство.
— Родство? — Лицо Кейба побледнело. Алланард помотал головой. Даже волосы у него имели отчетливый зеленоватый оттенок.
— Кровное родство, да. Ты наш. А потому мы тебе всенепременно поможем. А еще… — в веселом голосе появилась горечь, — мы должны Хаддину ящериц.
Кейб не обратил внимания на последнюю фразу. В это время земля сотряслась, и Моргин даже не удержался на ногах.
— А это что? Гномы собрались воевать?
— Хуже! — буркнул Кейб. — Волшебник по имени Сумрак дерется под землей с Темным Конем!
У эльфов отвисли челюсти. Первым овладел собой Алланард:
— Черная Лошадь против двуликого колдуна! Ничего себе! Надо спешить, мы должны поспешить, поспешить!
— А как? У вас есть кони?
— Кони? А ты разве не маг? Не один из…
— Это все сложно…
Алланард отмахнулся от его возражений:
— Надо быстро, а то не спасемся! Моргин, это по твоей части!
— Сию минуточку, братец!
Кейб даже забыл о своем страхе. Моргин извлек черную шелковую трубочку и нарисовал ею в воздухе нечто. Рисунок остался висеть в воздухе.
Картинка представляла собой большую птицу, настолько большую, что ей было явно под силу поднять всех троих разом. Если бы она была настоящей.