Глава Пятая,
в которой Элвина ожидает самый настоящий бег с препятствиями
Элвин выбежал сквозь распахнутые настежь фабричные ворота на улицу в ту минуту, когда башенные часы над крышей фарфоровой мануфактуры отбивали пять часов. На вечернем небе едва проклюнулась первая звезда. Фонари кое-где по городу уже горели, хотя большая часть улиц всё ещё дожидалась, когда до них доберутся команды фонарщиков со своим ежевечерним обходом. Что ж. Времени до полуночи у нас ещё предостаточно. В принципе, за такой срок при желании можно сто раз добежать до Итана и обратно. Так что, если только нам ничего не помешает, мы успеем всё сделать даже особенно не торопясь.
Добежав до перекрёстка, Элвин вдруг замедлил шаг и вскоре остановился в задумчивости.
- Слушай, Светик... - начал он, обращаясь ко мне.
- Конечно, сейчас не самое подходящее для этого время, - отозвался я из ближайшего фонаря, - но вообще-то меня зовут не Светик.
- А как же тебя зовут?
- Блик! Кстати, рад познакомиться.
- Слушай, Блик, а что мы будем делать, если Итана дома не окажется?
Надо же. Каким-то образом этому парню пришло в голову то, о чём сам я не удосужился подумать...
Итан обитал на другом конце Берга - в крохотной квартирке на втором этаже двухэтажного дома в конце Третьей Строительной улицы. Вместе с ним жила его старая больная мать, которая, насколько мне было известно, пребывала не совсем в своём уме. Вообще-то личную жилплощадь молодой человек посещал нечасто - слишком уж далеко она располагалась от места его работы. Большую часть недели он ночевал прямо на фабрике, отправляясь домой лишь на выходные. Пожалуй, и в самом деле не мешало бы глянуть, что наш будущий спаситель поделывает в данный момент и на месте ли он вообще. К счастью, нужное мне Окно находилось по соседству.
- Погоди-ка чуток! - велел я Элвину и, не теряя времени, тут же отправился на разведку в ближайшее ответвление Лабиринта.
Выяснилось, что помощник управляющего, как и полагалось в этот день всякому добропорядочному гражданину, вовсю готовится к празднику, наряжая вместе с матерью праздничную ёлку. Широченная ель, вольготно раскинувшая в стороны свои пышные развесистые лапы, занимала собой добрую половину маленькой комнатёнки с обклеенными дешёвыми обоями стенами, тускло желтевшими в свете старой керосиновой лампы. Стоя на шатком табурете, Итан с сосредоточенным видом вешал на ёлку цветные шарики, один за другим цепляя их на колючие мохнатые ветви.
- Сынок, мы же, кажется, всё уже купили к ужину? - спросила мать Итана, низенькая сухощавая старушка, которая в этот момент протягивала сыну очередной шарик. Молодой человек утомлённо закатил глаза.
- Да, мама, - ответил он с раздражением. - Всё купили. Ты об этом уже раз десять спрашивала!
- Ох, правда? А я и забыла! Что поделаешь - старость не радость. И память дырявая совсем стала, не то что раньше... Только вот мне всё почему-то кажется, что мы с тобой что-то забыли.
- Успокойся, мама, ничего мы не забыли! Всё купили и всё приготовили. Осталось только ёлку нарядить.
- Можешь не волноваться - он дома и сегодня уже никуда не собирается, - отрапортовал я Элвину, вернувшись на перекрёсток.
Успокоившись, мальчик кивнул и вновь припустил с места.
Путь Элвина пролегал через промышленный квартал. Слева и справа от юного курьера тянулись сплошные заборы с высящимися за ними зданиями мануфактур и фабричных корпусов. Текстильные и металлургические, кирпичные и канатовязальные, кожевенные и мыловаренные, стекольные и красильные предприятия чередовались с заводскими казармами и работными домами. Периодически там и здесь попадались трактиры, склады и мелочные лавки.
Элвин двигался самым коротким из известных ему путей, всячески стараясь к тому же по возможности ещё больше сократить его. Он то сворачивал в неприметные тёмные проулки, прячущиеся за мрачными громадами жилых и нежилых строений, то перемахивал через невысокие ветхие ограды, карабкаясь по грудам каких-то ящиков и контейнеров, то вновь выбегал на простор улиц. Я неотступно сопровождал его, периодически перескакивая из одного Окна в другое, возникая то в пламени уличного фонаря, то в огне светильника, озаряющего трактирную вывеску, то в лампе встречного экипажа. Иногда я ненадолго терял своего спутника из виду, однако всякий раз без труда находил его вновь, поскольку в общем-то хорошо представлял каждый следующий его шаг.
У меня сложилось впечатление, что Элвин так и не уяснил, что цель всего этого мероприятия - его собственное спасение. Похоже, он просто искренне не желал, чтобы с фабрикой случилось что-то плохое. К тому же он привык во всём слушаться старших и потому в данный момент чётко следовал поставленной мною задаче, воспринимая меня, должно быть, как своего старшего товарища.