Мало кто обращал внимание на бегущего по своим делам маленького горбуна, тем более что он уже далеко не первый раз пользовался этим путём и был всем знаком. Лишь некоторые приезжие удивлённо провожали взглядом неказистого малого да кое-кто из детей некультурно тыкал в его сторону пальцем, несмотря на одёргивания родителей. Немного не добежав до главной площади, Элвин свернул на одну из соседних улиц и вскоре оказался посреди центрального торгового ряда большого Бергского базара.
Бергский Базар по праву считался одной из главных достопримечательностей как самого города, так и вообще всех Срединных Земель. Здесь можно было купить или же выменять практически всё, что только мог вообразить себе человеческий разум, а ещё больше - того, что вообразить в принципе невозможно. Неудивительно, что подданные обоих королевств съезжались в Берг для того только, чтобы посетить главную местную "святыню" и поглазеть на здешние диковины.
Сегодня на базаре царило настоящее столпотворение. Офисные клерки и банковские служащие, дамы высшего света и простые работяги - все явились сюда с разных концов города, чтобы напоследок запастись изысканными деликатесами для праздничного стола и подарками для родных. На прилавках по обеим сторонам ряда, как обычно, была выставлена всякая всячина, хотя именно сегодня среди представленных товаров преобладали вещи, так или иначе связанные с Рождеством. Больше всего имелось игрушек. Механические куклы рождественских эльфов вертели головами и призывно махали прохожим руками в ярко-красных варежках. Заводные самоходные экипажи в виде оленьих упряжек, гружённых разноцветными коробками, колесили по усыпанным самоцветной крошкой подставкам, выписывая причудливые восьмёрки. Посреди одного из прилавков, окружённого толпой восхищённых зрителей, возвышался целый кукольный замок, сверкающий гроздью тонких серебристых башенок.
Элвину, однако, некогда было любоваться всеми этими чудесами. Чётко следуя заданному курсу и даже не оглядываясь по сторонам, он целенаправленно прокладывал свой путь между торговых рядов, с ловкостью белки лавируя между покупателями, продавцами и простыми зеваками. Он уже миновал две трети пути до противоположного края базара, как вдруг чья-то сильная рука без какого-либо предупреждения ухватила его за шиворот. Элвин, как это у него водилось, некоторое время продолжал как ни в чём не бывало перебирать ногами, пытаясь сдвинуться с места и надеясь, должно быть, что задержавшее его препятствие исчезнет само собой. Внезапно над ухом у него раздался гулкий смех:
- Ну даёт! Куда так летишь, малой? Клянусь собственной шкурой, так несётся, что даже дядю родного не узнаёт!
Поняв, что просто так ему не отделаться, Элвин наконец остановился и оглянулся. Позади него, широко ухмыляясь, стоял человек высоченного роста с чёрной как смоль раздвоенной бородой, одетый в тёплый походный костюм, какие обычно носят опытные путешественники в зимнее время года.
- Дядя Блэйк! - радостно воскликнул Элвин.
- А то кто ж ещё? - со смехом откликнулся тот. - Рад тебя видеть, племяш!
Глава Шестая,
в которой встречаются дядя и племянник
Уж не знаю по какой причине, но внешне мальчик-сирота и его дядя по имени Блэйк Доброхот, известнейший в Южном Королевстве охотник, не напоминали друг друга совершенно. Вообще говоря, отыскать кого-то достаточно схожего с Элвином в любом случае было бы задачкой нелёгкой, учитывая его весьма своеобычную наружность. Однако Доброхот каким-то образом был похож на своего юного родственника куда меньше, чем любой среднестатистический гражданин. Напротив, при взгляде на этих двух людей в уме всплывали почти сплошь противоположные понятия: чёрное и белое, высокое и низкое, сильное и слабое.
Острые тёмные глаза с весёлым прищуром смотрели на голубые. В последний раз, когда Блэйк навещал племянника, на дворе вовсю цвело лето. Теперь была зима и внешний вид охотника претерпел соответствующие изменения. Полушубок со стоячим воротником, просторные шерстяные шаровары, высокие сапоги с меховым отворотом и утеплённые кожаные перчатки. Всё это смотрелось бы вполне гармонично, если бы не одна деталь, которая портила всю картину: на голове Доброхота по-прежнему красовалась всё та же старинная ужасающего вида буро-зелёная шляпа, в которой он щеголял и во время прошлого своего летнего визита. Насколько мне было известно, этот головной убор служил человеку чем-то вроде талисмана и он предпочитал носить его круглый год, и зимой, и летом, лишь бы только никогда с ним не расставаться.