- Эл, погоди! Ты чего удумал? - встревоженно окликнул я мальчика.
Однако тот, похоже, не расслышал мой оклик. Сделав ещё одно решительное усилие, он одним сильным рывком поднял наконец тяжёлый чугунный блин и, с облегчённым вздохом откатив его в сторону... без какой-либо паузы сиганул прямиком в открывшийся перед ним чёрный лаз.
- Элвин!!! - только и успел выкрикнуть я. И примолк. Как раз в эту секунду толпа озлобленных подростков пронеслась по тротуару мимо нашего закутка. Двое или трое из них мельком скользнули взглядом по замусоренному тупичку и, не обнаружив ничего интересного, побежали дальше. Никто из них не обратил внимания на валяющуюся на грязном снегу чугунную крышку. Что ж. По крайней мере, эту проблему нам удалось наконец решить.
На самом деле, как я запоздало оценил, идея, так вовремя пришедшая на ум Элвину, была не так уж плоха. Во всяком случае, самому мне до сего момента не пришло в голову ни одного более действенного способа, который позволил бы нам столь же просто и быстро избавиться от преследователей.
Канализация появилась в Берге сравнительно недавно. Ещё каких-то десять лет назад никто и не думал до такой степени морочить голову над проблемой отсутствия в городе централизованной системы стокоотведения. Отходы жизнедеятельности горожан удалялись куда попало и как попало. Многие граждане, разумеется, жаловались на специфический запах, чей тяжкий с каждым годом усиливающийся ореол никогда не покидал город, и требовали от властей принять меры. Однако до реальных действий дело почему-то всё никак не доходило. Так продолжалось до тех пор, пока в Берге не вспыхнула очередная особенно сильная вспышка холеры. Та самая, эхо которой докатилось даже до родной деревни Элвина, унеся жизни его родителей.
Как установил специально созванный многомудрый совет, в состав которого вошло множество лучших Бергских лекарей и учёных, причиной эпидемии послужило как раз отсутствие той самой системы, о необходимости которой так много и бесплодно говорили столько лет. Тогдашний бургомистр, человек стремительный и деятельный, решил, что его родной город не должен больше травиться ароматами своих собственных отходов, и рьяно принялся за дело. На разработку инженерного проекта, рытьё каналов и строительство очистных сооружений муниципалитету пришлось выложить баснословную сумму. Зато теперь город смог наконец вздохнуть свободно, а местные литейные заводы получили новую постоянную статью доходов, связанную с изготовлением плоских и круглых чугунных изделий, одно из которых лежало сейчас на снегу подо мной.
- Отлично! Молодчина, Эл! - воскликнул я. - Теперь можешь выбираться: это дурачьё уже улетучилось... Слышишь меня? Мы от них избавились, так что вылезай давай... Эл!... Эл?...
Никто не отзывался. Отверстие открытого люка хранило угрюмое молчание. Из его таинственной, будто потусторонней глубины не доносилось ни звука. На закопчённом бледно-сером снегу оно казалось даже более беспросветным, чем на самом деле.
- Э-ЭЛВИ-И-ИН!!! - крикнул я громко, как никогда. В ту минуту мне показалось, что если бы где-то поблизости оказался человек, способный слышать голоса эльфов, он услыхал бы мой вопль даже на другом конце улицы. Но в том-то и беда, что рядом не было никого, кто мог бы меня услышать. Единственный представитель человеческой расы, для которого я не был пустым местом, теперь сам не отзывался на мои окрики, сгинув в чёрном небытии.
Время шло. Из тёмного жерла люка никто не показывался, и повисшее в воздухе безмолвие с каждой минутой становилось всё страшнее и всё безжалостнее...
Глава Седьмая,
в которой перед читателем во всём своём блеске предстаёт радужная цитадель
Первым делом я, разумеется, быстро проверил все соседние Окна. Однако мои старания ни к чему не привели: в той части Лабиринта, где я сейчас находился, не было ни одного Окна, из которого можно было бы увидеть канализацию. Оно и не удивительно. В этом мрачном зловонном подземелье большую часть времени царит кромешная тьма. Лишь изредка его влажные, покрытые плесенью стены озаряются светом фонарей одиноких служащих, проверяющих целостность тоннелей и труб. Однако сегодня, как известно, был выходной, и работники очистных служб, подобно прочим здравомыслящим людям, предпочитали проводить его НА поверхности земли, а не ПОД ней.
Мне стало жутко от осознания того, что мой друг оказался в месте, куда не проникает ни единого лучика света. Я даже и предположить не мог, что с ним сталось. Возможно, упав с высоты, он ушибся, потерял сознание или даже... Нет... Об этой возможности мне и думать не хотелось... Обычно в таких ситуациях говорят: "как сквозь землю провалился". Только вот в данном случае слово "как" было явно лишним.