АКТ ПЕРВЫЙ, судьбоносный
Скоро будет новый набор. Я возлагаю на него большие надежды.
Вы где набрали этих недоумков?!
Ученье свет… но это отнюдь не означает, что вампирам чужда тяга к знаниям.
Действие 0
«Ромашки» уже успели уловить свои первые порции ценных «магов», люди засуетились, спеша на церемонию принятия в Академию. Но были и такие места в Империи Элиров, где солнце не светило никогда. И жители этих мест редко когда торопились куда-либо, потому что в их распоряжении была вечность… конечно, при условии, что они не лезут лишний раз на рожон.
Увы, почему-то именно чувство самосохранения у вампиров притуплялось еще в раннем детстве. Видимо, таков был механизм природной регулировки их численности. Необычайно живучие, умные, сильные, вампиры давно бы заполонили весь мир, если бы не их любопытство, кровожадность и практически полное отсутствие здравого смысла.
Именно такими были настоящие вампиры.
Кельнмиир всегда считал себя самым типичным вампиром. Вот только кровожадность у него с веками слегка притупилась, потерянный на какой-то ступеньке эволюции здравый смысл неожиданно нашелся, а вот любопытство… превратилось в настоящую манию. Не так уж и много осталось в этом мире вещей, которые могли удивить старого вампира. И исключительно поиску этих удивительных вещей с некоторого времени и был посвящен весь его досуг. Кроме того, в последнее время в его планах на каждый день появилась новая, очень важная графа – «выжить!». За одним из самых старейших вампиров гонялось огромное количество людей, немалое число собратов вампиров и даже несколько завзятых пацифистов друидов.
Трудно сказать, что привело Кельнмиира в эти подземные катакомбы – любопытство или погоня. Скорее всего, имело место влияние обоих факторов. Как бы то ни было, вампир вот уже битых четыре часа полз по узкому лазу… очень напоминающему обычную канализацию. Особенно сильно мысли о канализации навевал запах и огромное количество больших и наглых крыс. Впрочем, наглость серых хозяев канализации мигом улетучилась, едва голодный Кельнмиир позавтракал парочкой из них.
«Да уж, – Кельнмиир мысленно усмехнулся, – докатился ты, Царь вампиров недоделанный. Питаешься крысами, ползаешь в грязи и отбросах. И не стыдно тебе?»
Он немного подумал и решил, что все же не стыдно. В конце пути его, возможно, ждало нечто весьма интересное, а именно: по некоторым сведениям, где-то в этом районе, под землей, должно располагаться поселение вампиров из клана Ноос. Дневного клана.
Тайна этого клана занимала Кельнмиира вот уже несколько месяцев. Такого азарта он не испытывал давно, пожалуй, с последней охоты на драконов в Дальних Горах… когда же это было? Кажется, десять или одиннадцать веков назад.
И вот теперь он полз по канализации. Не то чтобы не было другой дороги в убежище дневного клана, просто люди Императора чуть не схватили его, когда он в очередной раз наведался в Школу Искусств к своему старому другу. В последнее время старик Неил совсем сдал, и вампир старался заходить к нему как можно чаще. Этим-то и воспользовались люди Императора. Они подстерегли его на подходе к Школе, и Кельнмииру пришлось спешно отступать (точнее, убегать) через канализацию. Очень кстати в его голове всплыла давным-давно изученная карта тоннелей под городом. Ведь как знал, специально изучил каждую трубу и каждый колодец в городе!
Сейчас должен быть поворот налево… правильно. А теперь несколько метров прямо, и… стоп!
Кельнмиир в нерешительности остановился.
Здесь же должен быть только поворот направо. Никакого ответвления в этом туннеле быть не должно! Кажется, направление поисков было выбрано правильно, если, конечно, какой-нибудь зажиточный Великий Дом не соорудил себе за эти несколько лет (или какой там давности была эта драконова карта) дополнительные колодцы.
Кельнмиир пополз дальше, внимательно осматриваясь по сторонам.
Трубы, трубы… пусть они и немного почище, чем те, что были километр назад… Ага! Почище, говорите? Странно, с чего бы канализационным трубам быть чище?
Где-то впереди послышались неожиданно громкие голоса.
Вот оно!
– Ты не посмеешь! – произнес мужской голос.
– Я не посмею?!
А это уже женский, причем довольно молодой.