В зале опять повисла тишина. Не знаю как остальным, а мне было все равно, чьим я там стану рабом. Единственное, что радовало, так это то, что домой мне вроде бы возвращаться не придется… целый день? Или целых три месяца? Уж и не знаю как правильнее.
– Далее, перед тем, как вы разойдетесь, чтобы познакомиться с Деканами своих факультетов, можете задавать вопросы. Предупреждаю сразу, на глупые вопросы не отвечаю.
Как я и подозревал, тут же поднялся шум, как на базарной площади. Что интересно, каждый задавал вопросы, и каждый получал ответы. При этом, другие могли слышать только вопросы, которые произносились в слух, ответы же явно предназначались только задавшим вопрос. Однако я это заметил далеко не сразу и еще некоторое время пытался вслушаться в сумятицу, царившую вокруг.
Наконец не выдержав, я все же задал мучивший меня вопрос:
– Мы домой-то будем возвращаться?
– Вы вернетесь домой только для того, чтобы забрать необходимые вещи, – был мне монотонный ответ.
Я невольно задумался. А что меня еще интересует? Ах да… слово такое странное…
– Что такое «харакири»?
– Вопрос неясен.
Мне показалось, или в механическом голосе появилось некоторое замешательство?
– Хорошо, – пробормотал я, – тогда расскажи о сенситивном шоке.
– В доступе отказано, – издевательски ответил механический голос и тут уже послышался знакомый мне голос Ромиуса. – Хватит задавать слишком умные вопросы, не смущай бедный «автомаг», он, между прочим, почти живой. Задавай вопросы, связанные с поступлением.
Я не стал указывать дяде на то, что вопрос о сенситивном шоке именно с поступлением и связан. Он же все-таки Высший Ремесленник.
– Простите, – ответил я то ли странному «автомагу», то ли дяде.
А о чем тогда спрашивать-то?
– Кстати, а почему перед нами не выступил Глава Академии? – неожиданно вспомнил я.
– Потому что у Академии нет главы, – охотно ответил «автомаг».
– Как нет? – опешил я.
– Вопрос не ясен.
– А почему нет? – поправился я.
– Потому что эта должность была упразднена триста лет назад.
И чего Чез решил в таком случае, что перед нами будет выступать Глава Академии? Если такой должности уже давным-давно нет… А! Наверное, у него устаревшие сведения, надо будет обязательно рассказать ему об этом.
Что удивительно, больше ни одного вопроса у меня не возникло. Я посидел еще несколько минут до тех пор, пока не начали иссякать вопросы остальных поступивших. Когда стих последний вопрос, механический голос произнес:
– После беседы с Деканом, вы можете проследовать в свои дома, для взятия необходимых вам вещей, ровно за час до рассвета все вы должны находиться во дворе Академии. Кто не придет вовремя – лишится своего места и не сможет участвовать в повторном принятии уже никогда. А сейчас прошу пройти к местам средоточения своих стихий.
Как я подозреваю, за всю историю Академии еще никто не опаздывал. Надеюсь, что я не стану первым? Но о чем это я думаю? Мне кажется, что Ромиус говорил что-то о стихии огня… кажется…
Люди начали вставать, и я тоже быстро вскочил со своего места, чтобы не возбуждать лишних подозрений. Я уже начал нервничать, когда увидел Ромиуса. Он кивнул мне на самый дальний от меня угол, и мне ничего не оставалось, кроме как проследовать туда.
– Зак, – шепнул все еще толкающийся рядом со мной Чез. – Я в дальний угол, там, кажется, собираются знакомые мне лица из моей стихии. А ты куда приписан?
– Туда же, – без особого оптимизма ответил я.
– Так это же здорово!
– Пошли, – подтолкнул я друга, и мы начали проталкиваться к стоящему в дальнем углу Великому Ремесленнику.
Подойдя, я слегка удивился, потому что: во-первых, увидел там же Алису и, во-вторых, потому что нашим Деканом оказался тот самый толстячок, так удачно отбривший Лиз. Кстати, он же так активно протестовал против принятия вампирши… понятно почему, она же у него учиться будет… что, в общем-то, приятно.
Когда вокруг Ремесленника собралось некоторое число принятых – порядка пяти десятков – он начал свою речь:
– Итак, дорогие мои ученики, меня зовут…
– Шинс, – шепнул я Чезу имя, не далее как днем услышанное во дворе Академии.
– Шинссмус Стидвел, – продолжил Ремесленник. – А вас Закери Никерс, я попрошу не перебивать.