Йен пожал плечами.
- Если честно - нет. Какой смысл заправлять постель, если через шестнадцать часов снова собираешься лечь спать?
- Ну?
- Так какой в этом смысл, Марианна?
- Ни малейшего, - холодно отвечала та, нахмурившись. По каким-то причинам Мэгги ненавидела свое имя и не любила никакие сокращения от него. Если Йен за что-то злился на нее, он забывал об этом. Что, в свою очередь, злило Мэгги.
Все это не особенно беспокоило Торри. Они с Мэгги только примеривались друг к другу, и Торри не нуждался во вмешательстве Йена. Не то чтобы Йен стал вмешиваться целенаправленно. Постоянная девушка слишком сильно отвлекала бы его от работы и занятий, и хотя Торри сомневался, что Йен очень серьезно относится к учебе, тот занимался с еще большей энергией и напористостью, нежели тратил на фехтовальной дорожке.
Йен наконец соизволил извиниться:
- Прости, я хотел спросить "Так какой в этом смысл, Мэгги?". Так лучше?
- Конечно. - Девушка перестала хмуриться и искренне улыбнулась. - Но смысла все равно никакого нет. Совершенно никакого, кроме желания навести порядок, чтобы вещи выглядели аккуратно. Вот почему я заправляю постель.
Насмешливо вскинув голову и тряхнув короткими угольно-черными волосами, девушка скрестила руки на груди и откинулась на подушку, которую придвинула к двери. Сейчас она стриглась коротко - возможно, это продлится до лета: Мэгги была не прочь фехтовать, завязав волосы в хвост.
Торри никак не мог решить, какая Мэгги нравится ему больше - с короткими волосами или с длинными. Он всегда предпочитал длинные, но короткая, почти мальчишеская стрижка очень шла к носу-кнопке и упрямому подбородку Мэгги.
Однако мнение Торри по этому поводу ничего не значило. Соглашаясь время от времени спать с ним, Мэгги тем не менее вряд ли бы стала спрашивать его, стричь ли ей волосы и какую одежду носить.
Что вполне устраивало Торри. Он никогда бы не подумал, что сочетание мешковатого бежевого пуловера крупной вязки и черных колготок может быть настолько сексуальным. Колготок? Нет, только не колготок. Мэгги сказала, что это леггинсы. Леггинсы или лосины, но никак не колготки. Беда с женской одеждой: всегда она называется как-то странно. Рубашка у них либо блузка, либо кофточка, однако никак не рубашка, колготки - леггинсы... Наверное, незнание - сила.
- Чего ты улыбаешься? - спросила Мэгги.
- Так, пустяки, - ответил Торри.
Возможно, дело в том, что леггинсы облегали ноги, а мешковатый пуловер скрывал остальное. А может быть, дело в том, что прошло уже три долгих недели с тех пор, как они с Мэгги отпраздновали его победу в шпажном турнире по классу А, употребив с этой целью пару бутылок ледяного шардоннэ "Колумбия Крест" - и кто бы сказал, что хорошее вино может стоить меньше семи долларов за бутылку! - кварту свежей клубники и четыре презерватива. И последнее время Торри сделался раздражительным, то и дело срываясь без всякой видимой причины.
- Послушай, Йен, - продолжал Торри, - не привыкнуть ли тебе самому заправлять постель?
- А что, за это много платят?
- Нет, но, возможно, окружающим незачем знать, что ты меняешь простыни раз в семестр или около того?
- Что делать - если не менять, корка грязи начинает царапаться. - Йен театрально почесал возле ширинки. - Хотя нижнее белье я переодеваю почти каждую неделю, честное слово. И вообще, тебе не кажется, что ты ведешь машину слишком быстро?
- Если бы мне казалось, что я гоню, - ответил Торри, - я бы сбросил газ.
Теперь прыснула Мэгги. Через пару секунд Йен тоже захихикал.
Торри расслабился. Ему нравился Йен Сильверстейн, быстрый на шутки и улыбки, а прилежание вообще делало его примером для Торри, который был склонен, забросив учебники, проводить слишком много времени в спортивном зале. Однако Торри что-то тревожило в приятеле: иногда Йен учился как-то уж слишком истово. Странно, что человек настолько напористый и темпераментный предпочел рапиру, фехтование которой отнюдь не требует приложения физической силы. Впрочем, Йен личность противоречивая.
Торри уселся поудобнее. Он специально оставил себе последний отрезок дороги. Люди считают нормальным то, к чему привыкли с детства: друзьям-горожанам неоткуда знать, как вести машину в родных местах Торри.
Холмистые окрестности Миннеаполиса давно сменились плоскими равнинами восточной Дакоты. Дорога бежала как по линейке, и хотя движение тут было всего в две полосы, Торри без проблем вел машину со скоростью восемьдесят миль в час при положенной скорости в пятьдесят пять. Просто держишь руль и жмешь на газ, пока мотор не возражает.
Не случайно "кирпичи" здесь тоже больше, чем в городе, можно разглядеть за милю. То же самое относилось и к перекресткам: зачем тормозить, если видишь, что дорога пуста на все четыре стороны?
Иногда мимо со свистом проносился встречный автомобиль, реже пролетал огромный грузовик с прицепом, и Торри приходилось крепче хвататься за руль, когда поток воздуха грозил развернуть "рэмблер", но вообще вести было нетрудно.
В метель это было бы самоубийством. Тогда даже на низкой скорости легко улететь в канаву, где тебя живо занесет снегом. Несколько раз такое случалось с мамой и однажды даже с отцом. Но то зимой, а сейчас стояла весна, по голубому небу плыли большие пушистые облака, и ничего не мешало вести машину так быстро, как только возможно, не считая...
Сзади завыла сирена, затем раздались три гудка, и в зеркало заднего вида Торри увидел, как замигал красный сигнал на крыше невесть откуда вынырнувшей полицейской машины. Да, игры кончились...
- Ну, вот мы и влипли, - сказал Йен. - Проклятие, Торри, я же тебе говорил...
- Ш-ш-ш. - Торри сбросил газ и съехал на обочину: не очень далеко, поскольку вдоль края дороги тянулась канава. - Можно попросить вас об одолжении?
- О каком? - спросила Мэгги, откидываясь назад. - Хочешь, чтобы я расстегнула блузку и говорила с придыханием?
- Нет. Ты же в свитере, его расстегнуть затруднительно, правда?
- Ну да.
- А насчет одолжения... - продолжал Торри. - У вас точно нет ничего такого, что создало бы нам... проблемы? Йен уже открывал банку пепси.
- Всего один косяк, - сказал он, держа на ладони сигарету с марихуаной. - Я подумал...