- А, вот и паром вернулся, - сказала хозяйка, держа в руках нечто напоминающее помесь треугольной лопаточки с охотничьим кинжалом и двумя быстрыми движениями разрезая пирог на четверти. - Выйдем им навстречу? спросила она, взглянув на Йена.
- Конечно.
Женщина приблизилась к двери, которая сама распахнулась перед нею, и вышла на улицу. Йен зашагал следом.
Первое, что бросилось ему в глаза, - это река: серый поток неумолчно бежал с дальних гор. Широкая и быстрая Гильфи походила на змею, которая извивается по суше.
Извилистая каменистая тропинка вела по крутизне вниз, к доку, где стоял паром. Переправа была устроена очень просто: через реку натянут канат, пропущенный сквозь петли на носу и корме баржи-парома. Веревочная петля, протянутая с одного берега на другой, цеплялась за вращающийся барабан лебедки, который, наматывая бесконечные круги, приводила в движение лошадь. Для перевозки более тяжелых грузов нашлась бы дополнительная рабочая сила: в загоне за лебедкой гарцевал, скучая от безделья, еще один конь.
Было в этом животном что-то странное, но внимание Йена привлек Харбард, который как раз спустил трап с парома, а затем свел по нему запряженную лошадьми телегу. Возница с помощью Харбарда забрался на свое место, затем, щелкнув вожжами, направил повозку по дороге, которая шла параллельно реке, постепенно поднимаясь по склону.
Паром опустел, Харбард и Осия заперли его в док, выпрягли лошадь из лебедки и только тогда двинулись вверх по длинной тропинке к дому, остановившись лишь на мгновение, когда Осия помахал Фриде рукой.
- Что ж, - сказала хозяйка, уводя Йена обратно в дом, - примемся за трапезу. Садись-садись, - продолжала она. - Мы здесь не охотники до церемоний.
К тому времени как перед Осией и Харбардом распахнулась дверь, Фрида, разложив густое варево в четыре глубокие миски, поставила на стол большие кружки, наполненные какой-то горячей жидкостью.
Будучи на полголовы ниже Осии, Харбард почему-то казался слишком громоздким для этого помещения, словно в любой момент, потянувшись, мог, сам того не желая, пробить дыру в потолке или в стене или сотворить что-нибудь еще в этом роде. Он снял плащ и повесил его на крюк возле двери, под копьем. Грубые пальцы на мгновение бережно прикоснулись к копью.
Осия улыбнулся, вешая свой плащ, и сел за стол рядом с Йеном.
- Рад видеть тебя в добром здравии, - поздоровался он, кивнув. Сказать по правде, я рад, что вообще хоть что-то вижу.
Харбард нахмурился, опускаясь на стул напротив Йена. Он наклонился вперед, не говоря ни слова и не сводя с юноши пристального долгого взора.
Поразительно, но Йен с трудом вытерпел этот взгляд.
Странно, однако в отсутствие физического сходства Харбардова манера держаться напомнила Йену актера Питера Фалька, который играл детектива Коломбо. Хотя голос Харбарда в отличие от голоса Коломбо звучал решительно, он наклонял голову и косил глазами очень похоже.
Йен как раз пытался понять, что бы это значило, как Харбард выпрямился, покачав головой.
- Я ничего про него не знаю, Орфиндель, - произнес он.
- Зови меня, пожалуйста, "Осия", - сказал Осия - или он в самом деле Орфиндель? - Я уже давно известен под этим именем, и оно нравится мне больше многих других имен. У всех у нас есть свои любимые имена, не так ли, Харбард?
Ответом ему было ворчание. Харбард снова повернулся к Йену.
- Ну что ж, добро пожаловать в мой дом, гость, - произнес он несколько недовольно.
- Я благодарю вас.
Харбард взглянул на кружки, над которыми поднимался пар.
- Чай? Жена, ты вроде бы выставила к обеду свежепроцеженный сидр?
- А мне нравится чай, - сказала Фрида. - Я специально разогрела его с пряностями; травы помогут нашим гостям набраться сил и исцелиться.
- А питье получше ты не пробовала?
- Нет. - Ее губы сжались в прямую линию. - Попробуй сам, если желаешь.
- Ба... - Харбард снял с полки на стене большой глиняный кувшин, откупорил его и с трудом наклонил. - Ах... Не самый лучший сидр, но с момента его созревания прошло лишь несколько дней. - Он плеснул напиток в оловянную кружку, которую поставил перед Осией, а затем поставил еще одну кружку перед Йеном.
- Мне не надо, спасибо, - произнес молодой человек мгновенно пожалев о своих словах из-за свирепого взора Харбарда. - Я прошу прощения, продолжал Йен, - но я не пью... опьяняющих напитков. - Ему пришлось употребить английские слова, поскольку в берсмале подходящих не обнаружилось. - Я не хотел никого обижать.
- И не обидел, - быстро вмешалась Фрида, бросив взгляд на мужа.
Харбард перевел на нее насупленный взор, затем отмахнулся, тяжело опускаясь на стул.
- Ладно, какие обиды... - Он взял обеими руками все еще дымящийся ломоть пирога, не обращая внимания на то, что горячая желтовато-коричневая начинка потекла по его пальцам, отхватил кусок, с усилием проглотил и улыбнулся. - И пусть никогда не говорят, жена, что твоя готовка несъедобна!
Фрида улыбнулась.
- Я-то надеюсь, что она не просто съедобна, муж.
- Да-да, она очень хороша, - проворчал он. - Не имел в виду ничего обидного, совсем как Йен Сильверстоун.
- Да я и не обиделась, муж.
- Просто последнее слово за собой оставляешь, не так ли, жена?
- Все может быть.
Йен первым делом принялся бы за тушеное мясо, но раз попал в чужой монастырь... Он отломил ложкой небольшой кусок пирога и подул на него, прежде чем положить в рот.
Ух ты! Пирог был настолько вкусен, что это даже причиняло боль. Корочка получилась в самый раз - хрустящая, притом не засохшая, однако начинка оказалась еще слаще: Йену не приходилось пробовать яблочного пирога сочней.
Осия улыбнулся ему.
- Фрида известна тем, что весьма искусна по части яблок.
- Изумительно! - произнес Йен с набитым ртом. Харбард смахнул с бороды крошки, затем съел ложку тушеного мяса.
- И это очень хорошо, жена, ничуть не хуже.
- Спасибо.
Харбард глянул на Осию.
- Что ему известно?
- Ему известно, что его друзья в беде. Харбард быстро проглотил тушеное мясо и насмешливо фыркнул:
- Мертвы - ежели до Его Пылкости дойдет, что ты не схватишь наживку. Как ни крути, они покойники.
- Я так не думаю.