— Торпедная атака, три единицы! — Крикнул Тарасов, немедленно переводя гидроакустический комплекс в активный режим, предполагающий выдачу импульсов с высокой частотой, чтобы отслеживать приближающуюся угрозу.
— Резко тридцать вправо! — Скомандовал Федоров.
Корабль резко изменил курс, однако Карпов понял, что хотя этот маневр легко позволит им избежать торпед, выпущенных «Интепидом», он приведет их опасно близко к торпеде, сброшенной «Альбакором-II» Тома Уэлса.
— «Шквал»! — На автомате крикнул он.
Ракето-торпеда вылетела из пусковой, захватила цель в считанные секунды, и понеслась к ней с невероятность скоростью. Карпов взглянул в иллюминаторы левого борта и увидел медленно оседающий столб морской воды от взрыва, и угрожающие пенные трассы еще двух торпед позади корабля. Затем все стихло. Осталось лишь далекое зарево пожаров над британскими кораблями. Тарасов доложил, что все в порядке.
Корабль довернул на курс 292 градуса, все еще двигаясь на полной боевой скорости. Последние сорок минут они проходили залив Альмерия, обогнув еще один плоский мыс, выступающий в Алборанское море. Федоров мог видеть впереди темную морщинистую возвышенность скалистой береговой линии, поднимающейся на высоту более 1 800 метров. Корабль направлялся прямо к берегу, несмотря на опасность подводных лодок, которые могли скрываться у побережья. Но это было единственное свободное пространство на северо-западе, хотя он и понимал, что вскоре им придется довернуть налево, чтобы обойти Кабо Сакратиф. Тем не менее, они, наконец, вышли из зоны досягаемости орудий британских линкоров, и дистанция между ними росла с каждой минутой.
Они увидели яркие оранжевые сполохи последнего залпа своих преследователей, а затем британские орудия замолчали. На «Нельсоне» продолжался сильный пожар, дым был настолько густым, что вся надстройка была затянута сажей, и кораблю пришлось изменить курс, чтобы персонал мостика смог, наконец, получить глоток свежего воздуха и продолжать работу. «Родни» выпустил последний мстительный залп, и снаряды башни «А» легли так близком к корме «Кирова», что на крейсере ощутили удар. Тем не менее, более он не мог продолжать огонь.
На британских кораблях поняли, что морской дьявол, которого они преследовали, все-таки ушел. «Киров» неуклонно продолжал удаляться, и они не могли догнать его. Грамотно рассчитанный курс перехвата обеспечил им лишь краткое окно возможностей. Находящийся на «Родни» адмирал Фрэзер принял командование эскадрой и приказал повернуть на 30 градусов влево. Сифрет был жив, но все еще без сознания, так что его унесли с мостика вниз. Кроме того, Фрэзер получил сообщение от адмирала Сент-Листера, что «Индомитейбл» подвергся удару одной из ракет, побившей полетную палубу и причинившей тяжелые повреждения ниже. Они не могли потерять еще один авианосец. «Игла» уже было более чем достаточно, так что он принял разумное решение отвести свои избитые корабли на юг, чтобы прикрыть авианосцы. Большинство эсминцев также были сильно избиты, за исключением «Интепида», который остался совершенно невредим, несмотря на то, что подошел к этому дьяволу ближе, чем кто бы то ни было.
Гул орудий и вой ракет медленно утих, и над морем снова воцарилась тихая ночь. «Бой в Альмерийском заливе» шел более часа, и теперь завершился. Хотя «Родни» и «Нельсон» получили более чем тяжелые повреждения, британцы могли завить, что не первыми вышли из боя, что это враг сбежал в ночь уходя за счет превосходства в скорости от огня их 406-мм орудий. Для кораблей типа «Нельсон» это была обычная история. «Шарнхорст» и «Гнейзенау» сбегали от них, они были недостаточно быстры, чтобы догнать «Бисмарк» или «Тирпиц», пока первый не был поврежден самолетами с «Арк Ройяла», и только потому «Родни» смог его настичь. Для них бой прошел и ушел. Они оба уцелели, чтобы вернуться к напряженной службе по сопровождению конвоев. Они все еще являли собой грозную силу, но время их славы ушло безвозвратно.
Когда атака эсминцев провалилась, а авиация понесла настолько тяжелые потери, Фрэзер понял, что с его людей было достаточно на одну ночь. Они сделали все возможное, и за этот бой многие будут награждены, но слишком многие — посмертно. Увидев, что эсминец «Интепид» отводит остатки флотилии на юг, он приказал развернуться и уходить на соединение с авианосцами. Затем целенаправленно направился в радиорубку, чтобы приказать отправить сообщение Тови. Это были всего три коротких слова, которые выражали всю полноту того, что его силы не смогли выполнить поставленную задачу.