Федорова это впечатлило. Он призывал Вольского принять предложение, но адмирала не нужно было убеждать. Он получил то, чего хотел — мир и покой далекого острова, на котором он и его экипаж могли отдохнуть, скрытые от посторонних глаз, и время на то, чтобы решить свою судьбу. Вольский согласился идти не быстрее двадцати узлов и не мешать работе британских радаров, при условии, что британские корабли не приблизятся к «Кирову» менее чем на пять километров. Он знал, что для морских орудий это была почти дистанция прямого выстрела, но доверился людям, сдержавшим свое слово после переговоров. Он хотел, чтобы война «Кирова» со всем миром закончилась, но, как и во многих подобных случаях, это желание осталось невыполненным, потому что у мира было иное мнение.
На пятый день после своего появления в Тирренском море, 15 августа 1942 года «Киров» прошел Гибралтарским проливом, смело проследовав мимо длинной дуги линкоров Флота Метрополии, четырех приземистых силуэтов практически идентичных кораблей, молча следящих за ним. Сверху доносился гул самолета с авианосца «Эвенджер», ведущего слежение с воздуха.
«Киров» направился на юг в сопровождении «Шеффилда» и «Норфолка», начав долгий семидневный переход. Они прошли намеченным маршрутом через спокойные воды близ экзотических островов у побережья Африки. На седьмой день, в который, как известно, сам Бог взял отдых, на горизонте появился густой туман вокруг далекого острова.
Согласно договоренности, они должны были встать на якорь у Сэнди-Бэй на южном побережье Острова Святой Елены, у подножия Пауэлл-Гут — высоких коричневых скал, поднимающихся над морем на высоту примерно 600 метров. За ними начиналась равнина и коричневые скалы, известные как «Врата Хаоса». Вольский следил за приближающимся островом с растущим любопытством. Карпов хмурился, будучи недоволен соглашением, но смирился. Федоров словно нервничал, периодически бросая взгляд на корабельный хронометр по мере того, как они приближались к острову в густом тумане. Тумане, который становился все гуще.
В пяти километрах по оба борта от них, вахтенные офицеры «Шеффилда» и «Норфолка» вздохнули с облегчением, будучи уверены, что долгий поход, наконец, закончился, и их задача была практически выполнена. Странный корабль вскоре будет передан под наблюдение специальной группы Королевского флота, которая заранее прибыла в Джеймстаун на острове Святой Елены. Вскоре крейсера смогут, наконец, развернуться и снова направиться на север.
Наблюдатели в последний раз смотрели через бинокли на изящный крейсер, скрывающийся в густом тумане. Вскоре с наземного поста на вершине Хай Ридж над Вратами Хаоса должны были доложить о том, что корабль встал на якорь. Затем «Шеффилд» и «Норфолк» займут позиции по обе стороны острова, причем оба капитана должны будут внести запись в журнал о том, что корабль прибыл на место интернирования, получить фотографические доказательства этого и доложить.
Королевский флот был полон решимости не дать их гостю никакого шанса уйти незамеченным. Из Джеймстауна уже были подняты три разведывательных самолета, следивших за обеими сторонами острова. Авиатранспорт «Пегас» также совершил дальний поход на юг, доставив в Джеймстаун еще шесть гидросамолетов на всякий случай.
Спустя ровно двенадцать суток после появления в 1942 году «Киров» подошел к затянутым туманом берегам острова Святой Елены… И исчез. Наблюдатели на Высоком Хребте ждали напрасно — им так никогда и не было суждено увидеть его в Сэнди-Бэй. Ибо другие врата хаоса открылись вновь, и атомный ракетный крейсер пропал, исчезнув из этого времени.
«Норфолк» и «Шеффилд» напрасно вели поисковую операцию весь день, как и все имеющиеся на острове самолеты, но не обнаружили ни следа. В отчаянии они даже отправили водолазов, на случай того, что «Киров» мог потерпеть крушение на подходах к острову в густом утреннем тумане. Ничего найдено не было.
Автомобиль быстро двигался по проселочной дороге в сторону величественной усадьбы, здания которой представляли собой причудливое смешение самых различных архитектурных стилей. Блэтчли-Парк, или «Станция «Х», была одним из десяти специальных объектов, созданных МИ-6, и официально являлась «Стрелковым клубом капитана Ридли», предназначенным для послеобеденной охоты на перепелов на площади в двадцать пять гектаров с ружьями и гончими. Реальностью была «Правительственная школа кодов и шифров», где блестящая команда мужчин и женщин занималась дешифровкой, обеспечивая жизненно важную для хода войны разведывательную информацию.