— Мы потеряли троих?
— К сожалению да. Я ничего не мог сделать. Они уже были мертвы, когда их доставили сюда. К счастью для Вольского, аварийная партия имела при себе носилки и доставила его сюда. Но вы не ответили на мой вопрос. Что случилось?
— Мы пока не знаем.
Федоров собирался сказать, что они сами пока ничего не знает, но внутренний голос напомнил ему, что сейчас нужно проявлять большую решимость и собранность. В этот момент раздался вызов по системе внутренней связи. Золкин взглянул на него поверх очков.
— Можете ответить, — жестом указал он. — Возможно, это вас? Я пока сниму халат и уберусь.
Федоров поднял трубку. Это был радист Исаак Николин, который доложил ему о ситуации с радиосигналом.
— Принимаю сигнал, достаточно слабый, но различимый. Похоже на переговоры между кораблями, товарищ капитан-лейтенант. На английском. Что-то насчет орла.
— «Орла»?
— Так точно. Я полагаю, это корабль — и они говорят о каком-то пятом за войну, по крайней мере, я слышал это выражение. Затем сигнал снова пропал.
Федоров на мгновение задумался. «Орел»… Корабль… Пятый за войну… Затем разум внезапно осознал три эти странные подсказки, и его словно громом поразило. Они понял, где они оказались.
— Ясно. Продолжайте. Я скоро вернусь на мостик.
Федоров пошатнулся от внезапного осознания. Как проверить это? Как подтвердить?
— Еще плохие новости? — Спросил Золкин, бросая халат в корзину. — Вы будто привидение увидели. Почему бы вам не присесть?
— Нет времени, доктор. Я должен идти обратно.
Золкин взглянул на него и приобнял за плечо.
— Я понимаю вас, — сказал он с кривой ухмылкой. — Всему свое время, молодой человек. Переведите дыхание и передохните на мгновение. Вы находились в центре событий все последние дни на своем новом поту, и этого достаточно, чтобы выбить из колеи кого угодно.
— Спасибо, — Федоров кивнул, а затем понизил голос. — Я полагаю, мы снова переместились обратно во времени. Николин перехватил фрагмент радиопереговоров. Мне кажется, что я понял, где мы оказались, и это не может меня радовать. Как скоро адмирал поправится?
— Сложно сказать. Понадобится хотя бы день, прежде, чем я разрешу ему что-либо делать. Боюсь, вам придется некоторое время побыть за старшего. Идите и разберитесь, что там на ГКП, но если вам удастся немного поспать, то это будет хорошо. Я вижу необъяснимый день, вместе с которым отменился и мой ночной сон, но думаю, как-нибудь справлюсь, учитывая, какие ужасы мы переживали последние недели. Возвращайтесь, когда узнаете что-либо, и у нас будет больше шансов во всем разобраться — у вас, у меня и у адмирала.
— Наверное, — сказал Федоров. — Тогда я пойду… Вы помните книгу, которую я отдал адмиралу? «Хронология войны на море»?
— Хотите немного заняться чтением? Зачем вам это сейчас, Федоров?
— Нужно свериться с датами.
Золкин сложил руки, потирая густую бородку.
— Я полагаю, она в каюте у адмирала. После того, как мы справились с Каропвым, он читал ее много ночей подряд.
— Спасибо, доктор. Я пойду, — он задержался взглядом на троих погибших. — Что будет с ними? Я полагаю, похороны в море будут уместны.
— Я займусь, — ответил Золкин. — У вас достаточно забот. Идите и найдите свою книгу.
Федоров мрачно кивнул и вышел. Золкин покачал головой ему вслед.
Да, мне на плечи свалилось многое, подумал Федоров. Больше, чем я когда-либо пытался нести в жизни. Он задался вопросом, не сломает ли это ему спину, и не подведут ли ноги в решающий момент, когда на кону будет стоять гораздо больше жизней, чем три.
Он шел по длинному коридору к офицерской кают-кампании, и в голову пришли строки о тех троих, которых он увидел в медчасти:
ЧАСТЬ ВТОРАЯ ОПЕРАЦИЯ
«Необходимо еще раз попытаться провести конвой на Мальту. На карту поставлена судьба острова, и усилия по его удержанию стоят того, что нужно будет сделать. Необходим сильный эскорт в составе линкоров, способных противостоять итальянской боевой эскадре и мощное прикрытие авианосцами. Необходима как минимум дюжина быстроходных транспортных судов, и любые приоритеты в их использовании будут обеспечены. Я буду раз выслушать ваши предложения и считаю верным немедленно отправить телеграмму лорду Горту, дабы предотвратить отчаяние населения. Он должен быть в состоянии заявить: Флот никогда не бросит Мальту»