— Противник! Расходимся!
Двое его ведомых отреагировали немедленно. Звено разбилось на три отдельных самолета, каждый из которых начал самостоятельно выполонять маневр уклонения. Джексон заметил, как жуткая полоса огня внезапно довернула и пошла прямо за левым ведомым, и спустя несколько мгновений взрыв оторвал самолету Биллингса крыло. «Бофайтер», объятый пламенем, беспорядочно закувыркался. Мелвилл-Джексон пораженно вглядывался в небо, ища новые… новые что? Что за чертовщина? Он не видел никаких признаков вражеских самолетов.
ГЛАВА 8
Вольский услышал старты ракет — первый, второй — и немедленно понял, что что-то пошло не так. Его взгляд остановился на Карпове в тот самый момент, когда они услышали взрыв и ощутили, как корабль содрогнулся[27].
- Сбой при старте ракеты, — немедленно сказал Карпов, борясь с желанием вскочить и броситься на ГКП.
Адмирал согласно кивнул. Лицо перекосило от явной боли, но теперь его больше беспокоила судьба корабля. Что случилось? Командир дивизиона борьбы за живучесть Быко в свое время доложит, но сначала он должен был доложить на мостик, затем в инженерную часть, а в санчасти в этом списке не было вообще. Но Карпов немедленно все понял. В последние недели корабль прошел через многое. Передышку нужно было использовать для того, чтобы проверить все системы, в особенности реакторы, поскольку именно они, похоже, были как-то затронуты странными эффектами, переместившими корабль во времени. В это все еще было тяжело поверить, однако они все же вели реальный обстрел чего-то, приближавшегося к ним, а теперь ситуация осложнялась еще и какой-то аварией.
Вольский с сожалением и неудовлетворением покачал головой.
— Мы были слишком безалаберны, — сказал он. Затем они услышали[28] пожарную тревогу и топот и крики членов экипажа, бегущих на корму, откуда вскоре донеслось шипение пожарных рукавов.
- Кормовые пусковые «Кинжала», — сказал Карпов. — Вероятно, осечка или взрыв ракеты при пуске. Скоро узнаем. Я слышал, как нормально стартовали две ракеты. Это была третья.
От резкого воя сирен тревоги боль в голове адмирала запульсировала еще сильнее. Он посмотрел на капитана.
— Черт побери, Карпов! — Выдохнул он. — Вы мне нужны! Мне нужен ваш опыт, ваше мастерство в маневрировании, ваше чутье и ваши тактические навыки. Федоров — штурман. Он никогда не видел боя, не отрабатывал действия в бою даже на учениях! Но как мне отправить вас туда? Как, расскажите мне?
Взрыв сотряс корабль, заставив их схватиться за что-либо.
— Что это было? — Спросил Золкин. — В нас что-то попало?
— Не думаю… — Темные глаза Карпова словно разглядывали происходящее через потолок. — Насколько я знаю Роденко, они открыли бы огонь с дистанции сорок пять километров. Если это старые самолеты времен Войны, они бы не смогли подойти близко настолько быстро. Должно быть, это связано с пожаром на корме. Вероятно, он затронул один из вертолетов. Это единственное объяснение.
— Ка-40? — Вольский поднял густые брови.
— Или Ка-226. Какой был на площадке?
— Я был на юте незадолго до того, как первая атака застала нас врасплох. На площадке стоял Ка-40. Створки ангара были закрыты, два других вертолета находились под палубой. Надеюсь, что мы не потеряли его.
— Звучит нехорошо, — предупреждающе отметил Карпов.
— Черт, нужно было поставить здесь экран от «Ротана».
— Прости, Леонид, но я не люблю смотреть на бои, — сказал Золкин. — Я как Быко — он штопает железо, я штопаю людей. Когда могу, — он обернулся через плечо на три тела, уже убранных в мешки. — Надеюсь, новые появятся не скоро.
— Как и я, Дмитрий, — ответил Вольский. — Как и я.
Карпов опустил глаза, потер шею, и сделал глубокий вдох.
— Чего вы ждете от меня, товарищ адмирал? — Быстро сказал он. — Чтобы я признал, что был неправ? Конечно, я был неправ. Я поступил, как идиот, и готов принять ответственность за свои ошибки, но если я вам нужен, вы можете отдать мне любой приказ, который сочтете нужным.
Адмирал посмотрел на него, закрыл глаза и потер лоб, также ощущая усталость. Ему уже не хотелось ничего, кроме как спать. Золкин пристально посмотрел на него, потянулся к медицинской стойке и взял оттуда шприц.
— Как мне отправить вас обратно, Карпов? — Горько спросил Вольский.
— Я клянусь вам — здесь и сейчас — что будут служить этому кораблю и подчиняться вашим приказам и приказам тех, кого вы поставите выше меня. Если вы считаете нужным, можете отправить меня на ГКП под конвоем. Я знаю, что я совершил, знаю почему я это сделал, и знаю, чем это закончилось. Я понимаю, что не заслуживаю ничего, кроме вашего презрения, и не подведу вас снова. — Его лицо приобрело мучительное выражение. Он плотно поджал губы, стараясь держать эмоции под контролем.
27
32 000-тонный корабль содрогнулся от взрыва 15-килограммовой осколочной боевой части. Ну-ну
28
У них в лазарете стереостстема, что ли стоит? Или корабль такой маленький и такой звукопрозрачный, что любой звук слышен?