В следующие двадцать четыре часа были торпедированы еще два британских крейсера — «Кения» и «Манчестер», и четырнадцать кораблей конвоя утратили всякую защиту. Только пять их них смогли выдержать это жуткое испытание огнем и достичь Мальты. «Огайо» был спасен отчаянными усилиями экипажа, направлявшего огонь зениток, глядя, как корабль зарывается в воду едва ли не до палубы. Два британских эсминца встали по обоим его бортам, буквально таща танкер на себе.
Пять кораблей… Всего пять кораблей смогли прорваться, но этого было достаточно, чтобы спасти гарнизон и населения Мальты от голода, а жизненно важное топлива удалось откачать с «Огайо» в последний момент, прежде, чем изувеченный корабль затонул прямо у причала. Больше он никогда не увидит моря.
Пока избитые корабли британского флота направились обратно к Гибралтару, Соединение «Z» уже бодро шло домой в составе двух огромных линкоров, авианосцев «Индомитейбл» и «Викториес», двух легких крейсеров и двенадцати эсминцев. Авианосец «Фьюриос» и еще пять эсминцев прикрывали тылы. Их изможденные экипажи получили короткую передышку.
К своему огромному удивлению, адмирал Сифрет вскоре узнал о том, что они должны быть готовы к отражению попытки атаковать сам Гибралтар! Он должен был немедленно закрыть пролив для всех судов.
Что могло настолько поставить Адмиралтейство на уши, думал он? Он не был одним из немногих избранных, знавших детали случившегося в прошлом году. Да, по флоту ходили слухи о столкновении с новейшим немецким рейдером, «чудо-оружии» и жуткой гибели американской оперативной группы. Да, он собственными глазами видел поврежденные «Принц Уэльский» и «Король Георг V», когда те вернулись в Скапа-Флоу, и знал, что заслуженный линейный крейсер «Рипалс» не вернулся. Но это случилось год назад, и вражеский корабль был потоплен — по крайней мере, так гласило официальное заявление. Он ничего не знал о продолжающемся разбирательстве в Адмиралтействе и не знал кода «Джеронимо», запустившего нынешние события.
Так в чем же было дело? Была ли форсирована подготовка к операции «Факел»? Это было единственное, что имело для него какой-то смысл, так что он немедленно начал составлять планы по дозаправке своих кораблей, чтобы эсминцы могли немедленно установить дежурство в Гибралтарском проливе, когда они доберутся туда. И, возможно, стоило пригласить адмирала Фрэзера с «Родни» на разговор. Быть может, тот мог что-то знать.
В то же самое время, как Сифрет с неохотой отдал приказ развернуться, адмирал Тови уже поднялся на борт крейсера «Норфолк» и вышел в море, вскоре достигнув своего флагманского корабля — «Короля Георга V».
Пока Ка-40 тщетно искал U-73 в ночь с 12 на 13 августа, Флот Метрополии уже мчался на юг на скорости 24 узла. К тому моменту, как Федоров завершил разговор с адмиралом, линкоры Тови уже проходили мимо Бреста. В это же время они были обнаружены немецкими разведывательными самолетами, и вскоре начали разрываться телефоны в попытках немцев понять причины выдвижения этого крупного соединения. Они уже были достаточно напуганы операцией «Пьедестал», относительно которой высказывались мнения о том, что истинной ее целью была высадка крупного десанта в Северной Африке. Должно быть, решили он, задачей этих кораблей было обеспечение предстоящей операции. Начали приниматься меры по укреплению обороны побережья.
«Киров» задержался к северу от Менорки, а U-73 тем временем тихо ускользала на северо-восток, направляясь домой. В какой-то момент они увидели подводную лодку на экранах мощного радара в надводном положении, и у Карпова появилась мысль прикончить ее ракетой. Однако он решил, что лодка просто не стоит того, и дал Розенбауму уйти. Тем не менее, он не думал о том, что могло произойти или чего не могло произойти в будущем, как и какие-либо философские вопросы жизни и смерти. Это был лишь вопрос экономии. Противокорабельные ракеты «Кирова» нужны были для того, чтобы справиться с тем, что ожидало их впереди, а не что осталось позади.