— Ты что, Праткин, не слышал? Я и есть морская пехота, так что вперед. И не называй меня лейтенантом. Наш пятнадцатилетний капитан хочет, чтобы мы взлетели через десять минут. И если ты хочешь убедиться, что чертов комплекс ДРЛО будет развернут, то радуйся, что я здесь с инструментами. Эти идиоты вставили раком контрольные кабели, так что мне придется работать над ними в полете! Видишь? — Он поднял связку плотно скрученных кабелей, ухмыльнувшись пилоту, который просто покачал головой и запросил кормовой диспетчерский пост о разрешении на взлет. Несколькими минутами спустя Ка-226 поднялся в воздух и направился на юг, намереваясь отойти от корабля на дистанцию семьдесят-сто километров с целью обнаружения крупной оперативной группы противника.
Когда прибыл Карпов, чтобы заступить на собственную вахту, Федоров все еще находился на ГКП, обсуждая с Калиничевым обстановку на радаре. Он заметил старпома и жестом подозвал его.
— Мы заняли курс 200 около получала назад, — сказал он. — Корабельные РЛС скоро обнаружат «Соединение «Z», но информация нужна мне сейчас. Я приказал поднять Ка-226 с комплексом «Око». Насколько я могу предполагать, «Соединение «Z» находится примерно в 225 километрах к юго-западу от нас, направляясь в сторону Орана. Мы должны получить картинку с вертолета через двадцать минут.
— Что по вражеским авианосцам? — Спросил Карпов. — Они могут поднять истребители?
— Разумеется, но они не смогут обнаружить Ка-226. Он оснащен аппаратурой РЭБ, которую я приказал настроить на частоты британских радаров шесть часов назад. Сейчас это наша игра. Мы должны как можно скорее обнаружить их, и одновременно не выдать нашей собственной позиции. Если же британский истребитель случайно обнаружит их, они легко смогут уйти, а при необходимости сбить его.
Конструкция вертолета предполагала модульное устройство задней части фюзеляжа, где в обычной обстановке устанавливался десантное отделение. Он также был оснащен 30-мм пушкой и легкими ракетами типов «воздух-воздух» и «воздух-земля». Антенна РЛС «Око» устанавливалась под этим модулем и управлялась дистанционно. Они ждали. Николин выводил вертолет и обеспечивал прием сигнала корабельными системами. Калиничев также следил за обстановкой.
— Сообщим им, что они ушли слишком далеко на запад, — бросил он через плечо, и Николин передал сообщение по шифрованному каналу. Его голос был оцифрован, затем зашифрован, передан на вертолет и декодирован бортовой аппаратурой, после чего воспроизвелся бы в гарнитуре пилота. Любой, кто попытался бы перехватить сигнал, услышал бы только беспорядочный набор импульсов.
— Ка-266 ГКП, вы слишком далеко ушли на запад. Выйти на курс один-восемь-ноль и развернуть комплекс ДРЛО, как поняли?
Вертолет находился слишком далеко к западу, по уважительной причине или нет. Орлов сидел в десантном отделении, потягивая из фляги. Он терпеливо дождался, пока вертолет отойдет от корабля на сотню километров на юг, а затем сделал последний долгий глоток и вытащил пистолет.
— Вы готовы, лейтенант? Нужно разворачивать антенну.
— Я же сказал, не зови меня лейтенантом, — прорычал Орлов. — Готов ли я? — Ухмыльнулся он. — Да, я готов. А ты, Праткин? — И, не дожидаясь ответа, нажал на спуск, выстрелив Праткину в голову. Пилот рухнул вперед, заставив вертолет дико дернуться, однако Орлов быстро перебрался на место второго пилота и взял управление. Он проходил базовую подготовку управления Ка-226 годы назад, так как часто принимал на себя обязанности командующего операцией при вылете на вертолете групп морской пехоты. Теперь он изо всех сил пытался вспомнить, что должен делать, чтобы выровнять машину и направить ее туда, куда ему было нужно.
Ему удалось взять управление прежде, чем вертолет потерял его окончательно. Затем он медленно развернулся на запад и набрал скорость. Затем подобрал гарнитуру и сказал.
— Прошу прощения, но я не буду разворачивать ваш гребаный радар. А ты лох, Николин. — После чего со смехом отключил связь. Затем он посмотрел на обмякшее тело пилота, заметил кровь, текущую из пулевого ранения и снова рассмеялся. — Что скажешь, Праткин, если мы уйдем в самоход? Потому что это последний раз, когда мы увидим этого гребучий корабль и его экипаж.
Он внезапно вспомнил нечто важное и потянулся к приборам, отключая транспондер и включая на полную мощность бортовую станцию радиоэлектронной борьбы. Последнее, что он хотел увидеть, так это одну из убийственных зенитных ракет «Кирова».
Лицо Николина приобрело шокированное выражение. Он посмотрел на Федорова и доложил: