— Господи, — выдохнул он. — Линкоры.
— Британские? Здесь?
— Нет. Видите две трубы прямо за главной мачтой? Это итальянские корабли типа «Литторио», но это невозможно! Все они должны быть в Таранто! Они не могли бы добраться сюда, и должны были быть переброшены в Специю только в декабре этого года.
— Да, в истории, которую вы учили, но, видимо, все изменилось, прямо как с этими крейсерами, севшими нам на хвост. — Карпов оглянулся через плечо в сторону кормы. Затем они услышали приглушенный, но все же грохот мощного взрыва, от которого корабль ощутимо вздрогнул.
— Тарасов, Роденко, доклад!
— Воздушные цели севернее и южнее, — сказал Роденко. — Небольшие группы по три-шесть сигнатур, ничего угрожающего. — Однако Тарасов зафиксировал подводный объект непосредственно перед взрывом, заставившим его сорвать гарнитуру из-за резкого грохота. Этот доклад заставил Карпова напрячься.
— Подлодка? ПЛО к бою!
— Не думаю, товарищ капитан. Это была донная мина, вероятно, сорванная с якоря глубинными бомбами. Взрыв был далеко от борта.
Однако прежде, чем они закончили, Федоров заменит яркие вспышки и дым над изображениями вражеских кораблей на экране «Ротана». Противник открыл огонь, и это были не 152-мм снаряды легкого крейсера или береговых орудий. Это были 381-мм снаряды головного линкора.
— Сейчас нас должны больше заботить они, — сказал он, заметив, как большие темные силуэты вражеских линкоров начали угрожающие маневрировать. Рядом с ними на подтанцовке держались три эсминца, готовые броситься в торпедную атаку. Они услышали вой приближающихся снарядов, пронесшихся высоко над кораблем и рухнувшим в воду пролива позади них. Федоров понимал, что на пяти узлах они являются слишком легкой мишенью.
— Хорошо, — сказал Карпов, складывая руки на груди. — Всыпем им из орудий.
— Этого будет мало, — быстро ответил Федоров. — Это линкоры, Карпов. Снаряды, которые только что прошли над нами, выпущены из 380-мм орудий, одних из самых мощных, когда-либо установленных на кораблях. Не стоит их недооценивать. — Его тон намекал на опасность, а взгляд подчеркивал серьезность ситуации. Корабль попал в опасную ситуацию — опасную ситуацию, которую он никак не мог предусмотреть. — Кроме того, они защищены 350-мм броней, и 152-мм снаряды ее не пробьют. Башни главного калибра защищены не хуже. Они смогут обстреливать нас столько, сколько захотят, и в узком проливе у нас нет места для маневра. Надеюсь, что вы понимаете, что будет, если в нас попадут хотя бы один раз!
— Тогда мы можем применить «Москит-2», как и против британцев.
— Да, но потребуется несколько попаданий, чтобы нанести реальный урон этим кораблям.
Он покачал головой, понимая, что история сыграла с ним жестокую шутку, но вместе с тем понимал и то, что присутствие «Кирова», здесь и сейчас, и было тем преступлением против хода вещей. Они уже видели катастрофические последствия своих действий в будущем — темные обугленные руины сожженных прибрежных городов все еще преследовали их всех. Теперь он понял и то, что история этого периода начала обретать новую форму. По каким-то причинам, которые он не мог понять, было принято решение перебросить эти линкоры в Специю на три месяца раньше… Три месяца.
В одно мгновение он понял, что ход событий должно было изменить преждевременное вступление американцев в войну! «Киров» искусил судьбу, создав инцидент, равноценный нападению на Пёрл-Харбор своими отчаянными действиями в холодных водах Северной Атлантики. Значение этого инцидента, видимо, отразилось на ходе истории, тонко изменяя события. В значительной степени история оставалась прежней, вплоть до таких мелочей, как гибель отдельных кораблей, например, HMS «Игл». Южнее боевые действия концентрировались вокруг операции «Пьедестал». Но появление «Кирова» вызвало бурную и все нарастающую деятельность итальянского флота.
На него наваливалось осознание того, что надежды на быстрый прорыв угасали с каждой секундой. Безопасные воды, через которые он намеревался уйти, теперь оказались перекрыты двумя грозными кораблями, и им предстояло бороться за свои жизни.
— Самсонов, «Москиты-2» к пуску. Все. — Капров повернулся к бывшему штурману. — Запрашивают разрешения, товарищ командир.
Выхода не было, подумал Федоров. Единственными альтернативами была сдача или смерть. Они почти прошли канал, но все еще продолжали двигаться всего лишь на пяти узлах. За эти несколько минут дистанция сократилась до 23 километров, и он уже услышал отдаленный грохот второго залпа итальянских линкоров. Видимо, они получили сообщение от береговых наблюдателей. Рев падающих снарядов на этот раз был намного громче, хотя все они легли с большим разлетом.
В эту мучительную минуту Федоров отринул свою драгоценную историю. Ответственность за судьбы будущих поколений снялась с его усталых плеч. На место им пришел самый древний инстинкт. Выжить!
— Рулевой, вперед две трети! — Они сидели в проливе, словно подсадные утки, и требовалось увеличить ход, несмотря на угрозу мин. — Карпов, — сказал он с подавленным выражением. — Разрешаю атаковать.
— Залп! — Скомандовал Карпов[36], и Самсонов нажал кнопку пуска. Взревела сирена, откинулись крышки люков в носовой части палубы, и смертоносные ракеты взмыли в воздух. Газодинамические рули сориентировали их точно в сторону сверкающего солнца, и рев стартовых ускорителей вторил далекому грому впереди.
На линкоре «Витторио Венето» адмирал Якино прищурился, глядя в бинокль на отдаленную цель. Губы расплылись в улыбке. Реджиа Марина все-таки сработал, как надо. Сообщение о том, что британский линейный крейсер был обнаружен в Тирренском море плавила телефонные провода последние двадцать четыре часа, в особенности после злополучной вылазки Да Зары из Калгари. Адмирал Бергамини умолял его выделить крупные корабли для поддержки 7-й крейсерской эскадры, ведущей охоту за кораблем. Топлива было мало, но цель была слишком близко. Кроме того, Северная Эскадра была недавно усилена перешедшими из Таранто «Литторио» и «Витторио Венето», так что Якино решился на боевой выход. Он сталкивался с британцами уже три раза, наносив им столь же тяжелый урон, какой получал от них сам, хотя за глаза многие говорили, что именно его ошибки у мыса Матапан стоили Королевским военно-морским силам Италии столь необходимой победы.
На этот раз ошибку допустили британцы, подумал он. Небольшая группа Да Зары была разбита врагом, однако теперь наперерез врагу шел его флагманский корабль «Витторио Венето», один из новейших кораблей ВМФ Италии в сопровождении однотипного «Литторио». Если вражеский корабль был британским линейным крейсером, шансы складывались очень не в его пользу. Он получал сообщения о координатах и скорости вражеского корабля уже достаточно долгое время, пока его линкоры двигались вдоль западного побережья Корсики, скрываясь за махиной мыса Капо-де-Фено.
Вскоре ему сообщили, что британский корабль обстрелял береговые батареи в Маддалене и пытается прорваться через пролив Бонифачо, ведя огонь из странного оружия, поднимающего огромные столбы воды, расчищая проходы через плотные минные поля. Обойдя мыс, он с удовлетворением заметил, наконец, отблеск света утреннего солнца на далекой мачте вражеского корабля. Он отдал приказ увеличить ход до двадцати пяти узлов и изменить курс на пятнадцать градусов вправо, чтобы задействовать все башни в момент выхода противника из пролива. Это был хороший маневр, так как британский корабль был скован в маневрах и должен был двигаться строго западным курсом в течение еще некоторого времени. Если противник попытается уйти на юго-запад, параллельно курсу движения его оперативной группы, он окажется в заливе Асинара, где опасные воды вблизи Капо-дель-Фальконе снова ограничат его в маневре.
Нет, подумал он. Им придется прорываться на запад, чтобы попытаться пройти у Пунта-Капрары, самого северного мыса острова Асинара. Направив свою оперативную группу к этому острову, от отрежет им путь отхода и охватит с головы. Он уже возвестил о своем присутствии первым залпом, бросив вызов британскому злоумышленнику. А покончив с ним, подумал он, глядя на обретающий все большую четкость силуэт вражеского корабля, возможно, я направлюсь на юг и раздолбаю этот чертов конвой.