Выбрать главу

— К черту кору, — сказал он, доставая серебряную фляжку из-за пазухи. — Попробуй это. По крайней мере, тебе не нужно сначала кипятить его.

Я отвинтила крышку и вдохнула запах. Виски, и очень хороший виски.

— Я люблю тебя, — сказала я с восторгом, и он рассмеялся.

— Я тоже люблю тебя, сассенах, — сказал он и мягко коснулся моей ноги.

Я сделала глоток и позволила виски медленно скатиться по горлу. Напиток приятно скользнул по слизистой оболочке, упал на дно желудка и поднялся вверх янтарным облачком аромата, который наполнил мои пазухи и потянулся умиротворяющими усиками к источнику моего дискомфорта.

— Оооо, — произнесла я, удовлетворенно вздыхая, и сделала еще глоток, прикрыв глаза, чтобы лучше оценить его вкус и аромат. Один мой знакомый ирландец когда-то уверял, что очень хороший виски может поднять мертвого. Сейчас я не стала бы спорить с ним.

— Это замечательно, — сказала я и снова открыла глаза. — Где ты его раздобыл?

Это был двадцатилетней выдержки скотч — если я хоть что-нибудь понимала в виски — и отличался, как небо от земли, от пойла, который Джейми гнал во Фрейзерс-Ридже на заднем дворе.

— У Джокасты, — ответил он. — Он предназначался для свадьбы Брианны, но я подумал, что ты нуждаешься в нем больше.

— Ты совершенно прав.

Мы сидели в уютной тишине, и я медленно потягивала виски. Желание убить всех находящихся в поле моего зрения угасало по мере понижения уровня напитка во фляжке.

Дождь снова сместился в сторону, и теперь только капли мирно падали с листвы. Неподалеку росли ели, и я могла чувствовать прохладный аромат смолы, острый и чистый, перекрывающий тяжелый запах влажных, мертвых листьев, тлеющего огня и мокрой одежды.

— Прошло три месяца с твоих последних месячных, — заметил Джейми мимоходом. — Я думал, что они уже прекратились.

Я всегда поражалась, когда осознавала, насколько он был наблюдателен в таких вещах, но, в конце концов, он был фермером и земледельцем. Он хорошо знал гинекологию и циклы каждой из женских особей, находящихся в его владении, и у меня не было никаких оснований полагать, что он сделает исключение для меня просто потому, что у меня не было течки, и я вряд ли собиралась пороситься.

— Это не кран, который можно выключить поворотом ручки, — сказала я довольно раздраженным тоном. — К сожалению. Просто месячные становятся нерегулярными и, в конце концов, прекращаются, но невозможно знать, когда точно.

— А-а.

Он сидел, наклонившись вперед, обхватив колени руками, и лениво наблюдал за прутиками и листиками, подпрыгивающими в ряби потока.

— Наверное, будет легче, когда они прекратятся. Меньше грязи, да?

Я подавила желание провести нелестное сравнение относительно половых жидкостей тела.

— Возможно, — сказала я. — Я сообщу тебе, не беспокойся.

Он слабо улыбнулся, но мудро решил оставить этот вопрос; раздражение в моем голосе он слышал ясно.

Я выпила еще виски. Резкий крик дятла, относящегося к виду, который Джейми называл зелеными дятлами, разнесся по лесу и потом затих. В такую погоду немногие птицы летали по лесу; большинство укрывались, где только можно, хотя я могла слышать кряканье маленькой стаи мигрирующих уток внизу по течению. Дождь им был не страшен.

Джейми внезапно сел прямо.

— Э-э… сассенах? — произнес он.

— Что? — спросила я, удивленная его резким движением.

Он наклонил голову с нехарактерным для него смущением.

— Я не знаю, правильно ли я поступил, сассенах, но если я ошибся, я прошу прощения.

— Разумеется, — неопределенно пробормотала я. Что я должна простить ему? Вероятно, не измену, но это мог быть любой другой поступок, включая нападение, грабеж, поджог и клятвопреступление. Боже, я надеялась, что это не имеет никакого отношения к Боннету.

— Что ты натворил?

— Ну, я ничего, — сказал он немного застенчиво. — Я только сказал, что ты сделаешь.

— О? — сказала я с легким подозрением. — И что это? Если ты сказал Фаркарду Кэмпбеллу, что я собираюсь посетить его ужасную мать еще раз…

— О, нет, — уверил он меня. — Ничего подобного. Я обещал Джосайе Бердсли, что сегодня ты, может быть, удалишь у него гланды.

— Что я сделаю? — вытаращилась я на него. Я уже осматривала Джосайю Бердсли, юношу с самым ужасающим воспалением миндалин из тех, что я видела. Я была настолько впечатлена видом гнойных аденоидов, что подробно описала их во время обеда (Лиззи позеленела и отдала свою порцию картофеля Герману) и сказала, что здесь могло помочь только хирургическое вмешательство. Я не ожидала, что Джейми воспримет это, как руководство к действию.

— Почему? — спросила я.

Джейми немного откинулся назад, глядя на меня.

— Он мне нужен.

— Зачем?

Джосайе было только четырнадцать лет — или он полагал, что ему было четырнадцать лет, так как он не знал даты своего рождения, а его родители умерли, когда он был еще слишком мал. Он был маленького роста, тощий от плохого питания и кривоногий от рахита. Кроме того, у него были все признаки наличия паразитов, и он дышал с присвистом, что могло быть следствием туберкулеза или тяжелым случаем бронхита.

— Чтобы он стал моим арендатором.

— О? Я думаю, у тебя больше претендентов на аренду, чем ты можешь себе позволить.

Я не просто так думала, я знала это точно. У нас абсолютно не было денег, хотя торговля Джейми во время сбора дала нам средства, чтобы частично расплатиться с несколькими лавочниками из Кросс-Крика за скобяные изделия, рис, инструменты, соль и разные мелочи. У нас было много земли — в основном покрытой лесом — но никаких денег, чтобы помочь людям устроиться на ней. Даже помочь Чизхолмам и МакДжилливреям было нам не по средствам, не говоря уже о других арендаторах.

Джейми просто кивнул головой, не признавая в этом никаких сложностей.

— Да, но Джосайя — подходящий парень.

— Хмм, — произнесла я с сомнением. Надо признать, что мальчик казался выносливым, и, по-видимому, Джейми это имел в виду, говоря, что он «подходящий». Одно то, что он так долго выживал в одиночестве, было доказательством его жизнеспособности. — Возможно, но подходящих людей много. Что делает его для тебя таким особенным?

— Ему четырнадцать лет.

Я взглянула на него, приподняв одну бровь, и он криво улыбнулся.

— В милиции может служить любой мужчина от шестнадцати до шестидесяти лет, сассенах.

Я почувствовала не сильный, но неприятный спазм под ложечкой. Я не забыла требования губернатора, но занятая то одним, то другим, не имела времени подумать, каковы будут его последствия.

Джейми вздохнул и, сжав пальцы в замок, вытянул руки вперед так, что их суставы затрещали.

— Значит, ты собираешься выполнить требование губернатора? — спросила я. — Соберешь отряд милиции и вперед?

— Я должен, — ответил он просто. — Трайон держит меня за яйца, и у меня нет желания дожидаться, когда он их сожмет.

— Я этого и боялась.

Образная оценка ситуации, данная Джейми, была, к сожалению, точна. Ища лояльного и компетентного человека, способного и согласного освоить большой сектор удаленной дикой местности, губернатор Трайон предложил Джейми королевский грант на землю к востоку от Линии соглашения [57]без выплаты налогов в течение десяти лет. Хорошее предложение, но с учетом трудностей освоения земли в горах, не такое уж щедрое, как могло показаться.

Загвоздка была в том, что согласно закону обладателями таких грантов могли быть только белые мужчины-протестанты, доброго нрава и старше тридцати лет. А Джейми не отвечал этим требованиям по одному пункту; Трайон хорошо знал, что он был католиком.

Поступай, как нужно губернатору, и… Что ж, губернатор был опытным политиком, он знал, как держать язык за зубами в сомнительных делах. Но стоит бросить ему вызов, и одно лишь письмо из Нью-Берна освободит Фрейзерс-Ридж от его обитателей, Фрейзеров.

— Хмм. Значит, ты думаешь забрать всех мужчин из Риджа? Ты не оставишь там никого?

вернуться

57

Граница между землями шести индейских племен и британскими колониями по договору 1768 года.