Он рассмеялся и кинул на палатку взгляд, который можно было счесть мечтательным.
— Я ничего не хотел бы сильнее, — произнес он, подтверждая это впечатление. — Это будет не так уж трудно, — продолжил он, оценивающе рассматривая коричневые бока палатки. — Судя по размерам, там не может больше двух или трех человек, не считая священника. Я мог бы дождаться темноты, взять одного или двух парней и…
— Но что ты хочешь, чтобы я сделала сейчас? — прервала я его, полагая, что лучше положить конец его преступным замыслам.
— А, — он прекратил строить козни и, прищурившись, посмотрел на меня, оценивая мой внешний вид. Я сняла запачканный кровью передник, который одевала на прием больных, подняла и аккуратно заколола волосы, и выглядела вполне респектабельно, если не обращать внимания на такой пустяк, как грязь по низу юбки.
— У тебя нет с собой каких-либо врачебных инструментов? — спросил он, немного хмурясь. — Бутылочка с пойлом, маленький ножик?
— Бутылочка с пойлом, действительно! Нет,… о, подожди-ка. Да, есть, вот они. Подойдут? — я вытащила из мешочка, привязанного к поясу, маленькую коробочку из слоновой кости, в которой держала акупунктурные иглы с позолоченными кончиками.
Удовлетворенный Джейми кивнул и вытащил серебряную фляжку с виски из споррана.
— Подойдут, — сказал он, вручая мне флягу. — Возьми-ка и это для вида. Иди к палатке и скажи охраннику, что он болен.
— Охранник?
— Священник, — сказал он, взглянув на меня с небольшим раздражением. — Я уверен, что все знают тебя, как целительницу, и признают по виду. Скажи, что у отца Кеннета заболевание, лечением которого ты занимаешься, и если не дать ему немедленно лекарство, ему станет хуже и он умрет. Я не думаю, что это входит в их планы, и они не опасаются тебя.
— Я не думаю, что они должны, — согласилась я немного язвительно. — Ты не хочешь, чтобы я проткнула сердце шерифу своими иглами, да?
Он усмехнулся этой идее, но отрицательно покачал головой.
— Нет, я только хочу, чтобы ты узнала, почему они взяли священника, и что они собираются с ним делать. Если я сам начну их расспрашивать, это их насторожит.
Он подразумевал, что не оставил полностью мысль о диверсионном набеге на укрепление мистера Лилливайта, если ответы покажутся ему неудовлетворительными.
— Хорошо, — сказала я. — А что ты собираешься делать, пока я буду там?
— Я собираюсь пойти и собрать ребят, — сказал он и, быстро сжав мою руку с пожеланием удачи, отправился вниз по тропинке.
Я все еще размышляла, что он подразумевал этой загадочной фразой — каких «ребят»? почему? — пока подходила к откинутому клапану палатки, но все предположения вылетели у меня из головы, когда появился джентльмен, который так точно соответствовал описанию Марсали — «противный, толстый человек» — что у меня не возникло никаких сомнений в его идентификации. Он был низенького роста и походил на жабу, у него была лысина и объемный живот, из-за которого чуть не обрывались пуговицы запачканного едой жилета. Он уставился на меня маленькими глазами-бусинками, словно оценивая с гастрономической точки зрения.
— Добрый день, мэм, — произнес он с несколько недовольным видом, без сомнения придя к заключению, что я вряд ли приятна на вкус, но склонил голову с формальной вежливостью.
— Добрый день, — радостно ответила я, делая короткий реверанс. Никогда не вредно быть вежливой, по крайней мере, сначала. — Вы шериф, не так ли? Боюсь, что мы не были официально представлены. Я миссис Фрейзер из Фрейзерс-Риджа.
— Дэвид Анструтер, шериф округа Оранж, ваш слуга, мэм, — сказал он, снова кланяясь, хотя без всякого энтузиазма. Он также не выказал удивления при имени Джейми. Или он не был знаком с этим именем — вряд ли — или он ожидал от него посланников.
В таком случае, я не видела смысла ходить вокруг да около.
— Я так понимаю, что вы составили компанию отцу Донахью, — сказала я приятно. — Я пришла, чтобы увидеть его, я его врач.
Не знаю, чего он ожидал, но только не этого. Его челюсть отвисла, показав неправильный прикус, воспаление десен впереди и отсутствие малого коренного зуба. Прежде чем он закрыл его, из палатки вышел высокий джентльмен в темно-зеленом сюртуке и встал позади него.
— Миссис Фрейзер? — произнес он, приподняв одну бровь. Он сухо поклонился. — Вы желаете поговорить с арестованным священником?
— Арестованный? — я выразила огромное удивление. — Священник? Но что такого он мог наделать?
Шериф и судья обменялись взглядами, и судья кашлянул.
— Вероятно, вы не знаете, мадам, что незаконно вести церковные службы в Северной Каролине всем священникам, кроме представителей истинной, то есть Англиканской церкви?
Я слышала о законе, хотя я также знала, что он редко исполняется. Начать с того, что здесь было очень мало священников других конфессий, и никого не волновали странствующие проповедники — фрилансеры [62]в полном смысле этого слова — которые появлялись время от времени.
— Боже милостивый! — произнесла я, изображая потрясение так хорошо, как могла. — Нет, я понятия не имела. Боже мой! Как странно!
Мистер Лилливайт немного моргнул, и я отнесла это на счет созданного мною потрясенного впечатления. Я откашлялась и вытащила серебряную флягу и коробку с иглами.
— Хорошо. Надеюсь, недоразумение скоро разъяснится. Однако я хотела бы увидеть отца Донахью на минутку. Так как я его врач. У него… недомогание, — я слегка отодвинула крышку коробки и показала кончики игл, позволив им вообразить нечто опасно заразное, — которое требует регулярной обработки. Могу я увидеть его и провести процедуру? Я… э… не хотела бы, чтобы пациент пострадал из-за небрежения с моей стороны, — я улыбнулась настолько очаровательно, насколько возможно.
Шериф, укутавший шею воротником сюртука, выглядел злобным земноводным, но на мистера Лилливайта, казалось, моя улыбка произвела большее впечатление. Он колебался, посматривая на меня.
— Ну, я не уверен… — начал он, когда сзади меня раздались звуки шагов. Я оглянулась, почти ожидая, что увижу Джейми, но вместо этого увидела своего недавнего пациента, мистера Гудвина, с еще опухшей после моего хирургического вмешательства щекой и, слава Богу, нетронутой повязкой.
Он очень удивился, увидев меня, но приветствовал с большой сердечностью, выдохнув на меня облако алкогольных паров. Очевидно, мистер Гудвин воспринял мой совет относительно дезинфекции очень серьезно.
— Миссис Фрейзер! Надеюсь, вы не пришли лечить моего друга Лилливайта? Хотя я думаю, мистеру Анструтеру не помешала бы хорошая чистка. Будете очищать свои грязные гуморы, а, Дэвид? Ха-ха!
Он фамильярно хлопнул шерифа по спине, и Анструтер лишь слегка поморщился на это, что дало мне некоторое представление о степени важности мистера Гудвина в социальной иерархии округа Оранж.
— Джордж, мой дорогой, — тепло поприветствовал его мистер Лилливайт. — Вы знакомы с этой очаровательной леди?
— О, действительно, сэр! — мистер Гудвин повернул свое сияющее лицо ко мне. — Ведь миссис Фрейзер оказала мне большую услугу сегодня утром, большую услугу действительно! Вот, смотрите!
Он помахал своей уложенной в шину и забинтованной рукой, и я была рада увидеть, что она не причиняла ему боли, хотя, вероятно, благодарить за это надо было предпринятые им меры анестезии, а не мое мастерство.
— Она совершенно вылечила мою руку, просто прикоснувшись сюда и сюда, и вытащила мой сломанный зуб так ловко, что я не почувствовал боли! Смотрите!
Он затолкал палец в рот и оттопырил щеку, показав запачканный кровью тампон, торчащий из зубной лунки, и темный ровный стежок на десне.
— Действительно, я восхищен, миссис Фрейзер, — Лилливайт, не обращая внимания на запах чеснока и виски изо рта мистера Гудвина, с интересом заглядывал туда, и я видела, как оттопырилась его щека, когда он языком исследовал свой задний зуб.
62
Внештатные сотрудники, от freelancer (англ.), означавшего в средние века солдата-вольнонаемника.